Капитан не подошел к ней.
— Значит, не передумала.
Он вышел из каюты. На палубе стояла команда, готовая к постановке парусов.
— Пускайте машину. Лево руль, правьте к порту, Тронев, — скомандовал капитан рулевому.
— В чем дело? — удивленно спросил Моргунов. — Забыли что-нибудь?
Судно поворачивало.
— Моя знакомая не успела выйти. Надо ее высадить.
— Ах, вот что… Ну, понятно, — с улыбочкой пропел Моргунов. — Что же, опять швартоваться?
— На якорь встанем, — делая вид, что не заметил намека старпома, сказал Нардин. — Шлюпку правого борта к спуску!
— Есть шлюпку к спуску!
У самого волнолома «Ригель» отдал якорь. Спустили шлюпку и трап. Переглядывались ничего не понимающие курсанты.
— Валерия Николаевна, прошу вас. Все готово, — позвал Нардин, наклоняясь над рубкой своей каюты.
Валерия вышла на залитую солнцем палубу.
— Как же вы остались? — стараясь сдержать все еще кипевшее в нем бешенство и придать своему голосу шутливый оттенок, говорил Нардин, провожая ее к трапу. — Я, я виноват. Поторопился с отходом и в горячке совсем забыл про вас. Простите великодушно.
Он помог ей спуститься в шлюпку.
— До свидания. Передавайте привет вашим. Пишите, — деланно улыбался Нардин.
— Прощайте, капитан, — холодно ответила Валерия Николаевна. — Извините за беспокойство. Очень неудачно получилось. Надеюсь, что ваши моряки не будут сердиться на меня за то, что им придется немного погрести? Правда? — Она улыбнулась сидящим в шлюпке курсантам. — Прощайте.
— Доставите Валерию Николаевну на волнолом, ребята, и быстро обратно, — приказал Нардин.
Шлюпка отвалила от борта. Валерия обернулась, помахала рукой. Нардин не ответил. Зато оставшиеся на борту курсанты все подняли руки в прощальном приветствии. Нардин глядел вслед удаляющейся шлюпке.
Попрощались, называется. Зачем он ее обидел? Вел себя как мальчишка, затеял всю эту комедию? Знал же он Валерию. Что подумают курсанты, команда? В конце концов ему наплевать. Пусть думают, что хотят. А вот Валерию он потерял… От этой мысли стало нестерпимо тяжело.
Шлюпка уже подошла к волнолому. Валерия вышла. Вот она что-то говорит гребцам, прощается с ними и медленно идет к порту… Не обернулась даже. Увидит ли он ее когда-нибудь?
НАРДИН НЕ ХОЧЕТ РИСКОВАТЬ
„Ригель” стоял в бухте Ахья. Многие курсанты оставили в порту новых знакомых и потому неохотно расставались с гостеприимным берегом. Кое-кто ворчал:
— Опять утюжить море. Еще бы денька два постоять…
Но все делалось по программе, заранее намеченной капитаном. Здесь он намеревался произвести генеральную мойку и уборку всего судна, после чего продолжить учения. Правда, Нардин обещал еще раз в конце практики зайти в порт, и это немного утешило курсантов.
Спустя несколько часов после того как «Ригель» отдал якорь, в Ахья пришел «Алтаир». Для курсантов его появление было приятной неожиданностью. Вдвоем не так скучно стоять. После Дерхольма парусники не встречались. Шведов «ползал» по морю, тренировал команду.
Нардин, поеживаясь от свежего ветра, поднялся на палубу. Накрапывал дождь. Серое небо с низко плывущими штормовыми облаками не предвещало ничего хорошего. По бухте бежали волны, заворачивая на себя белые гребешки. «Ригель» покачивался на якоре. Постукивала в клюзе цепь. У мачты, одетый в штормовую робу, втянув голову в плечи, сидел вахтенный. Нардин оглядел горизонт.
«К обеду раздуется. Мойка судна сегодня отпадает, — подумал он, глядя на стоящий невдалеке «Алтаир», — самая погода, чтобы учить мальчиков. Пусть привыкают работать в свежий ветер, а то плавали почти все время по тихой воде».
Капитан спустился в каюту, надел под форменную курточку свитер, натянул резиновые сапоги и пошел в кают-компанию. Там завтракали.
— Доброе утро, — сказал Нардин, присаживаясь к краю стола. Зойка подвинула ему чашку с кофе. — Сейчас пойдем. Кончите завтрак — свистите всех наверх.
Лица у сидевших за столом вытянулись, никому не хотелось качаться в море, мокнуть под дождем. Моргунов посмотрел на капитана.
— Стоит ли, Владимир Васильевич? Погода больно плохая. Куда пойдем?
— А как же с мытьем? — спросил второй помощник.
— Переменим якорную стоянку. Пойдем в Тага-лахт. Там помоемся, если исправится погода. Насчет того, стоит или не стоит, я думаю, двух мнений быть не может. Мы же учебное судно. А потому мы и должны тренировать практикантов, причем в любую погоду.
— Верно, конечно, — сказал, поднимаясь, второй помощник. — Но, честно говоря, в море вылезать нет никакого энтузиазма. Здорово неохота. Прав был тот, кто сказал: «Самая худая стоянка лучше самого хорошего плавания».