«Надо закурить. Чувствовать себя свободнее, прогнать эту дурацкую робость. Пусть не считает меня совсем девчонкой», — подумала Марина, беря сигарету.
Шведов поднес ей зажигалку. Марина неумело затянулась.
— Так что с Рогановым?
— Понимаете… Я все знаю. Он все рассказал мне.
— Что именно? — глаза у Шведова похолодели.
— Ну, все… Про заграницу, как он там ударил какого-то типа. Он сказал, что вы доложите в училище об этом.
«Дурак, мальчишка, болтун. Сам себе наделает беды», — сердито подумал Шведов и спросил:
— Вы ему, собственно, кем приходитесь? Сестра?
Марина поперхнулась дымом, положила сигарету в пепельницу.
— Нет. Просто знакомая.
— Ах, просто знакомая. Так зачем же вы пришли, просто знакомая?
Марина была готова провалиться. Шведов явно насмехается над ней. Но она не отступится. В ногах будет у него валяться, просить за Димку.
— Вы его совсем не знаете, Анатолий Иванович. Он прекрасный парень. Для него уход из училища — трагедия. Он моряк, настоящий моряк…
Шведов иронически улыбался, слушал.
— Я не знаю, что с ним будет. Ведь это на всю жизнь. Его лишат плавания. Скажут, не умеет себя вести за границей, и все кончено. А он ведь никогда не пьет. Где бы мы с ним ни бывали, он никогда… Такой невероятный случай. И потом, он прав, совершенно прав. Нельзя было стерпеть. Он молодой еще, глупый. — Марина говорила не останавливаясь, боясь, что капитан прервет ее и попросит уйти. Она умоляюще сложила руки на груди. На глазах появились слезы. Ей казалось, что она все говорит в пустоту, что Шведов смотрит куда-то сквозь нее, думает совсем о другом. У нее не хватает силы убеждения. — Скажите, вы уже доложили в училище? Доложили? Ну говорите же… Может быть, нет?
Марина не заметила, как погрустнел Шведов. Плечи у него опустились. Она не ошиблась. Капитан думал о другом.
Он вспоминал время, когда Зина была такой же молодой, как Марина, почти девочкой, и себя, только что пришившего на рукава по одной золотой нашивке. Он плавал тогда на пароходе «Байкал». В жестокий шторм у мыса Саус-Кап, на Шпицбергене, случилось несчастье. Пароход выбросило на камни. Несколько суток команда работала в ледяной воде, пыталась спасти судно. Но усилия людей оказались безуспешными. Пароход погиб.
По возвращении в пароходство начался разбор аварии. В числе виновных оказался и третий помощник Шведов. В те дни ему так были нужны поддержка, доброе слово, ласка. Но Зина уехала отдыхать в Анапу. На его тревожное письмо она ответила: «Может быть, не стоит спешить, Толик? Ведь я тебе ничем не могу помочь. В этих делах я совсем не понимаю. А здесь так хорошо. Солнышко, море… Когда я еще попаду на юг… Не унывай. Все должно кончиться хорошо. Но если ты считаешь мой приезд необходимым — телеграфируй. Приеду немедленно. Целую тебя миллион раз».
Действительно, все кончилось хорошо. Комиссия детально разобралась в обстоятельствах и пришла к выводу, что случай «форс-мажорный», авария — следствие непреодолимой силы.
Шведов изнервничался, похудел, чувствовал себя разбитым. Зина приехала загорелая, веселая, счастливая тем, что у него все неприятности позади.
Он обрадовался ее приезду. Подробно рассказывал о шторме, об аварии, следствии и своих переживаниях. Но какой-то горький осадок остался в душе. Несколько лет спустя, когда они поссорились из-за какого-то пустяка, он упрекнул жену в нечуткости. Зина расплакалась. «Ты несправедлив. Сам мне разрешил. Напиши ты мне одно слово, я была бы у тебя через несколько часов. Как только не стыдно». Больше они об этом никогда не говорили. А вот теперь он снова вспомнил… Посмотрел на Марину и вспомнил… Она готова на все, чтобы защитить мальчишку. Вступилась бы за него, Шведова, так Зина, если бы пришлось трудно? Восемнадцать лет они прожили вместе, а он не знает… Девчонка плачет. Надо ее успокоить.
— Вы доложили или нет? Почему вы молчите? Анатолий Иванович? — уже почти кричала Марина. — Если нет, то не говорите ничего. Вы же хороший, незлопамятный.
«Ну что сказать ему еще, что сделать, чтобы он помог Димке?»
— Вы так много и быстро говорите, что я не имею возможности вставить двух слов, — прервал девушку Шведов. — Садитесь, успокойтесь, помолчите и слушайте.
Марина села, дрожащими руками принялась раскуривать потухшую сигарету.
— Положите сигарету на место. Не приучайтесь курить, если еще не научились. Вредно для здоровья. И не пейте коньяк. Это не для вас. Вы же девушка, — вдруг сердито сказал Шведов, отодвигая рюмку. — Ешьте конфеты.
— Я не пью… — удивленно прошептала Марина. — Я думала, что вы…