Оба одновременно распрямили крылья и сорвались вниз.
Широкий проход разделял два лагеря, с каждой секундой пребывали всё новые и новые воины. Младшие дети императорской семьи возглавили несогласных. Здесь же были хранители в лице Кая, Нилиан и Иаиийа. Большинство совета, большинство старой элиты.
Большая же часть молодых илий присоединилась к новой власти.
- Мы требуем справедливости,- Алин, сын императора, старший, после близнецов, выступил вперёд. Грозные глаза сверкали на решительном лице, на одной руке была манха.
- Вы согласны признать новую власть?- голос Свет торжественно разнёсся над площадью.
- Нет!- пророкотал Алин и моментально надел вторую манху.
- Вы нарушили извечный закон и обязаны сложить оружие перед лицом Илиума. Совет объявляет указ недейственным и потому всё, что согласовано с ним, объявляется вне закона. Любое действие, направленное против уклада, будет расценено как попытка разрешения Илиума, и как преступление против него,- закончил на одном дыхании Алин.
- Тогда вы выступите против власти Илиума.- Сказал Тень.- Против Императориума.
- Это вы так теперь себя называете?!
- Да.
Близнецы уже были вооружены, и каждый из них стоял, словно ожидая нападения. А потом они подорвались с места. И в тот же миг кинулся вперёд, Алин - а вместе с ними и два лагеря.
И когда они схлестнулись, продолжали прибывать новые илии.
Днём же позже, во время бледных сумерек, что затронули поросшие молодой травой холмы, одна из илий приближалась к запретной земле. Там, окружённая безвидной пустошью, куда даже птицы не осмеливались залетать, возвышалась древняя башня Намодар.
Порою до слуха доносилось птичье пение, предрекающее заход солнца. Кругом пусто, только вдали возвышалась башня. Уже сейчас видна её массивная вершина, окутанная сумеречной дымкой.
Сложив крылья, Лина приземлилась на землю. Ей нужно было отдохнуть этой ночью и набраться сил перед входом в башню. Однако заснуть так и не получилось. Неясное тревожное ощущение поднималось внутри, нарастая подобно грозе.
Утром она позавтракала остатками запасов, их как раз и хватило на один раз. Собирать было нечего. Оторвавшись от земли, Лина взмыла в небо.
Каким бы близким теперь не казался путь, Наморад будто отдалялся нарочно. Как заколдованный, он возвышался грозный и неприступный.
Стража башни издалека завидела приближающуюся илию, двое из них отправились ей навстречу. В отличие от своих собратьев, эти двое были намного выше и крепче, по их лицам невозможно было определить возраст. Зеркальные глаза ничего не выражали, только сильные руки сжимали острые копья.
- Это запретная земля,- тут же сообщил один из них, чуть только настиг илию.- Дальше путь закрыт.
Не став отвечать им, Лина спустилась на землю. Стражи последовали за ней. Тогда она вытащила императорский указ и так же молча протянула его стражам.
Когтистая рука приняла свиток. Развернув его, страж быстро пробежал глазами по письменам и поднял глаза на Лину. Замерев, она напряжённо ждала. Предыдущий император Илиума погиб при последнем нападении тумана, теперь его место заняли близнецы. Не раз ей доводилось слышать об этом за время своего полёта к Намораду.
Тишина затянулась.
В следующий миг один из стражей спрятал приказ за пояс. Тогда стало ясно - они пропустят её.
Наморад был велик, самый громадный из всего, что сохранилось на этой земле. Его вершина, изломанная как морские скалы, врезалась в небо. Когда-то давно он был несравненно больше. Теперь же изувеченные временем руины застилали землю. Но и те будто старались уменьшить значение всего, что было кругом.
- Оружие.
Лина отстегнула меч, отдала манхи, ножи - всё, что было при ней.
- Доспехи.
Сняв и их, она осталась в простой полотняной одежде.
- Фляга.
Теперь не было ничего, что помогло бы продержаться в башне. Не смотря на погожий весенний день, под светом голубого неба вход зиял чёрным провалом, оттуда веяло холодом.
Из своих укрытий вышли другие стражи. Их оказалось не меньше сотни. Все как один, без единого различия. Каждый взирал вниз, наблюдая, как Лина приближается к входу.
Вначале её обдало холодом. Потом она сделал ещё несколько шагов и пропали все звуки.
Ещё немного и свет, что исходил со спины, погас, оставив её в кромешном мраке. Некоторое время Лина передвигалась осторожно, слепо идя вперёд. Глаза отказывались привыкать к темноте.
Ничего не видя, она ощущала как давила окружающая пустота - это было бескрайнее пространство. Не сумев определить сколько уже так идёт, Лина остановилась и посмотрела вверх. Всё так же там царствовала непроницаемая чернота, и только под ногами угадывались каменные выступы. Теперь она могла с трудом различать их силуэты.
Прошёл и холод, вместо него подступило ничто: ни звуков, ни ощущений, ни запахов, ничего.
Сколько же можно здесь ходить, не зная куда идти? Наморад огромен. И за месяц нельзя обойти его всего. Лина перестала думать об этом. Не оборачиваясь, она ускорила шаг.
Ей послышалась капля, сорвавшаяся сверху и упавшая на голый камень. И чавкающий звук, но всё случилось так смутно и неясно, как пробуждение после сна в полдень.
Чем дальше она продвигалась, тем ярче старые образы распускались перед мысленным взором. Ярче росла листва, зеленее трава, появляющаяся весной. Небо было таким голубым, как никогда. Это было так давно, над полями разносился знакомый смех.
Она побежала ещё быстрее. Перелетела через пропасть и, не останавливаясь, кинулась вперёд.
Расколы всё учащались. Наморад изувечен изнутри. Что бы за сила не разрушила его, она была невероятно мощной. Эти изломы уходили в самые земные недра. Выступы их порою поднимались так, что образовывали острые каменистые нагромождения.
Некогда подпирающие свод колонны навалились друг на друга.
Хоть это было невозможно, капли снова развеяли мёртвую тишину, одна за другой. Они как будто падали в набежавшую лужу - тем не менее, обонянием Лина чуяла, кругом нет ни следа воды.
Впереди начались ступени, а сними и бесконечно долгий подъём. Она не могла помнить сколько прошло времени. Не было ни жажды, ни холода, не было даже усталости. Всё живое так же растворилась в Намораде. Расступалась и темнота. Теперь Лина шла по серым залам с торчащими из пола обломками древних плит.
Может, её самой уже нет.
Залы сменялись залами. Коридоры коридорами. Одна из торчащих горизонтально плит возвышалась над остальными. Подойдя к ней, Лина стала рассматривать её, так и не сумев определить, из чего она сделала. Но чем бы это не было - оно оставалось таким же гладким, как и всё кругом.
Так не должно быть! Это Намодар, ответ обязан найтись здесь!
Лина стояла напротив плиты, почти ненавидя её и в то же время, призывая непонятно к чему. Тогда-то по странной поверхности побежали быстрые символы.
В Руане же Хинарет из рода Торов рожала своего первенца. Девочка появилась на свет рано утром, ещё до того, как успело взойти солнце. Измученная мать нарекла её Тураной, после чего всё вернулось в своё первое русло.
Дочь спала в роскошной колыбели, ведь Хинарет принадлежала к старому богатому роду. Супруг её, Армус, большую часть времени проводил в сенате. Сама же госпожа Хинарет предпочитала проводить время дома, за увлекательными встречами и приёмами.
И всё бы ничего, но с каждым днём она становилась всё грустнее и грустнее. Привыкший умилять супругу муж стал допытываться, в чём же дело - и вот та сдалась: тяжело вздохнув, она призналась, что их дочь хоть и знатного рода, но не была удостоена внимания короля.
Просьба оказалась и в самом деле ещё той. Но на что не пошёл бы Армус для любимой Хинарет, а вместе с ней, и для пухлой светленькой дочери, что уже отличалась розовыми щёчками и изумительными голубыми глазками.
Итак, собрав весь свой опыт ведения тонких бесед, Армус отправился в сердце Руана, к королю.