— Что ещё? — спросил Лант.
Мэроу только нахмурился и оттого Лант почувствовал ещё большую опасность. Мэроу, Лант видел это, пытался сказать, пытался подобрать слова и не мог.
А у Мэроу внутри всё сжималось, норовя испепелить раскалённым потоком. Как будто тяжёлый и яростный огонь пылал, разгорался, душа слова. Как можно сказать, если кажется, дотронешься — и от того рассыплется камень. Странная то была боль. Сильная и вместе с тем приятная, знакомая отчего-то. Почти родная. Он только с затаённой надеждой посмотрел на Лину, но и она не могла понять.
Тогда Мэроу сказал спокойно, как если бы всё тот же ревущий поток не заполнял его всего. Уверенно и без тени тревоги в голосе.
— Мы разберёмся во всём, — говорил он, — мы доберёмся до Брасьена и тогда всё станет ясно. А пока уберите со своих лиц это выражение, никто ещё не умер.
И они послушно разошлись, каждый делая вид, что нашёл себе крайне необходимое занятие. Однако по-прежнему Лант хмурился, а Лина то и дело поглядывала в сторону Мэроу. Он улыбнулся ей, успокаивая, но оттого илия только нахохлилась, ткнула палкой в землю и подойдя к нему, молча опустилась рядом.
Лант же напряжённо думая опустил голову.
14
Скажи мне странник, что я сделал
Привычно накинув чёрный капюшон на лицо, когда подступали к очередному городку, Мэроу склонил голову, избегая любой возможности показаться кому-либо на глаза. Спрятав руки в складках плаща, он ступил вслед за Линой. Прошли невысокие неказистые ворота. И направились дальше вслед за ковыляющим конюхом мимо оставленных домов и разрушенных лавок. Нельзя сказать, чтобы конюха сильно волновали нежданные путники. Однако он всё же не забывал время от времени поглядывать за спину.
— Мы ещё держимся благодаря тому, что у нас остались добрые кони, те, что сбежали из Риан-Ондима. Гонцы из северных королевств оставляют здесь своих лошадей и пересаживаются на наших. У нас здесь почтовые есть. Вот и держимся. Остальные давно отправились на север: кто в Брасьен, кто в Ураван. Оно, знаете, сейчас этакое время — половина считает — отступили маги от пути доброго и впрямь на сторону зла перешли. Слухами земля полниться: говорят, они даже каэлам теперь помогают.
— Чушь! — Не удержался Лант.
— Вот и я так думаю, никогда маги не станут зло творить. Но, поди разбери. Бероэн говорит, убийцы они, предатели.
Под развесистыми кряжистыми дубами, что росли по краям круглой площади, поваленные бочки трогал ветер. Редко кто выглядывал из окон, что путникам было на руку. Многие окна были закрыты плотными ставнями. Заметив мелькнувшее за шторой лицо, Мэроу отвернулся.
— И как давно здесь показывались гонцы из северных королевств? — спросил он.
Конюх, до того не обращавший на него никакого внимания, теперь вперил взгляд тёмных глаз под капюшон. Словно собираясь углядеть там лицо. Но нет. Он лишь пожал плечами.
— Неделю назад как проезжали стражи Уравана. И вот что я вам скажу: до того были они здесь численностью в двадцать воинов, а возвращались — их уже на одного больше было. Поймали кого-то, теперь ведут в Ураван Бероэну на досмотр.
— Мага? — спросила Лина.
— А кого ж ещё? — проворчал в ответ конюх и поковылял дальше, к своему дому, где и хранились запасы, которыми он теперь приторговывал с проезжающими мимо. Трактиры то месяц как закрылись, к превеликому неудовольствие разных путников. В былое время идущая за ним компания изрядно бы заинтересовала всех горожан. Илию он сразу узнал, да не просто илию, а бескрылую. Их братия здесь не бывает. Илии, они только в столицы захаживают, что им дело до заброшенных городков у границы леса? В былое время, часами рассказывал бы он об этой встрече, да некому нынче. В том темноволосом, что сопровождал илию, конюх разглядел отпрыска какого-нибудь знатного рода. Те так же держатся. Что же до третьего, сейчас каждый второй предпочитал скрывать лицо. Времена такие, что ж поделаешь?
Не смотря на то, что на улице было тепло и вовсю светило майское солнце, внутри оказалось стыло и сыро. Скрипели при каждом шахе старые доски. В погребе конюх и хранил все припасы. И пока Лант по крутой старой лестнице полез вслед за ним, Мэроу остался стоять где и стоял.
— Я, под землю? — Лина только многозначительно посмотрела на Ланта. На что тот молча кивнул и ловко соскочил вниз.
— В чём дело? — спросила Лина, когда и конюх, и Лант скрылись из виду.
— Здесь кто-то умер, — белая рука показалась из-под плаща и скользнула по ручке кровати, на которой уже никто давно не спал.