Сердито склонив голову, Лина сказала птице лететь ещё быстрее.
Ветер ударом налетел с севера. Скользя между его потоков ара лавировала, раз от раза заставляя Ланта всё сильнее сжимать руки, прижимаясь к илии. Как-то птица стрелой полтела вниз.
— Ли-и-ина!
Опустилась к воде и снова полетела вверх. Каждый взмах крыльев отзывался в теле.
— Ей тоже нужно есть, — был короткий ответ.
В цепких когтях билась пойманная рыба.
— А мне дышать, — кажется, она улыбнулась.
Лант нехотя ослабил хватку.
16
Гнев Короля
Толпа ревела, стража с трудом сдерживала напирающий с двух сторон людской поток. Быстро ехала телега по мощённой камней дороге так, чтобы никто не успел прорваться к пленнику в ней. Среди яростных выкриков слышались проклятия. Не жалея голосов своих люди кричали, словно разъярившийся пчелиный рой. Они стекались отовсюду, старые и малые, лишь бы собственными глазами увидеть каэла. Были здесь все: в простой рабочей одежде и представители знатных родов, купцы и торговцы. Каменотёсы сбежались — кто так и сжимал инструменты — и стояли в коричневых рубахах. Подоспели и воины в вычищенных латах. Мужчины и женщины в ужасе содрогались, когда впервые им удавалось увидеть край белой кожи. Кто-то запустил камнем, и он с шумом ударился о телегу.
Ударила барабанная дробь.
Тогда Халнор отдал приказ ехать и не обращать внимая, если кто окажется на пути. Подгоняемые кони взвились и рванули вперёд. Стоящие на дроге ураване кинулись в разные стороны. В сполохе утреннего зарева розовой полосой озарилось небо, когда открывались ворота дворца Уравана. Скрип раздвигающихся засовов приглушил гул водопадов, что распущенными косами спадали вниз со скал, поросших зелёной травой.
Мэроу успел увидеть россыпь домов, что стояли на отшибе того или иного склона, окружённые невысоким забором. Развешенное на верёвке белое бельё хлопало на ветру. Воины стояли плотным кольцом. Готовые отразить любой натиск толпы. Однако та не приближалась к касающемуся облаков дворцу.
Ещё несколько камней полетело во вслед каэлу. Один из них, небольшой, ударил в затылок.
Думброд невольно бросил взгляд на лицо Мэроу и тут же отвернулся. Тут же подоспевшие воины и стащили Мэроу вниз, и он упал, не сумев сделать ни шагу.
— Развяжите ноги, — приказал Халнор.
Рыжеволосый воин быстро перепилил ножом верёвки и немедля отошёл в сторону, точно боясь подхватить заразу. Мэроу попытался встать, ноги не слушались. Тогда он уперся руками в пол и поднимался медленно. Никто его не торопил. Как он заметил, с ним вообще предпочитали не разговаривать. Всё тело ныло от застоявшейся боли, в груди полыхало огнём. В голове беспрестанно стучало при каждом вдохе.
Он шёл в центре конвоя, весь в оборванной одежде, с запекшейся кровью, со спутанными волосами. Озарённые светом зала за залой оставались позади.
Отряд миновал пролёты, вышел под открытое небо. Толпа требуя крови всё ещё ревела внизу.
Тронная зала была открыта. Со всех сторон её окружал один сплошной круглый балкон. С него просматривался весь Ураван. Серые стены смыкались острой пикой над головой. Гладкий отшлифованный пол, всё здесь было просто и сурово. Грубый трон из камня возвышался в самом конце залы. А перед ним, скрываясь за длинной чёрной мантией, стоял Бероэн Четвёртый, государь Уравана. Шаг за шагом его мощная фигура приближалась к Мэроу. Бероэн не был ни высок, ни низок, у него были широкие плечи, тёмные как древесная кора глаза. Глубокие морщины прорезали лоб и переносицу. Жилистые руки говорили о недюжинной силе. Это был воин, упадок сил которого ещё не начался и король, правление которого было в самом расцвете.
Глаза ледяным огнём обожгли лицо.
Стража расступилась.
Губы короля искривились в подобие улыбки. Мэроу тоже смотрел ему в глаза, и не желая видеть бушующей в них ненависти, и принимая вызов. Эти глаза всё жгли. Их ненависть была настолько сильна, что Мэроу сжался внутри, тут же ощутив ответную ярость. И выпрямился. Теперь его взгляд был всего то немного яростнее взгляда Бероэна. То был конец любой надежды. Стоило Мэроу всего раз посмотреть на Бероэна — и ему всё сразу стало ясно. А потому не было и страха. Только злость волнами билась внутри.
Государь подошёл ближе.
— Расступитесь! — рокочущий низкий голос прокатился по зале.