Марк старался ни о чем не думать. Он, конечно, обожал Миа, но здесь чувствовал себя лишним. Это явно был ее мир — со всеми так любимыми ею спецэффектами. Он ненавидел спецэффекты, эти фальшивые трюки, другое дело логика — она не обманет. Здесь же логикой и не пахло. Но никто его не заставлял караулить Миа у дома три часа подряд, а потом плестись за ней такой красивой и нарядной за тридевять земель. Ведь не могла же она так одеться для него. Надежный советчик здравый разум подсказывал, что нет.
Наконец-то Ше издал паровозный гудок (как это у него получилось непонятно, но факт оставался фактом даже для Марка — гудок был!). Вероятно, на его клоунском языке это значило, что "Все, друзья, приехали, дальше сами!"
И действительно, перед нашими героями распахнулась неизвестно откуда появившаяся дверь и они вдвоем (Ше быстро попрощался, крепко и по-деловому пожав каждому руку) вошли в небольшую уютную комнату. Обычная гостиная. Пастельные тона. Букетик с цветами на изящном журнальном столике. Удобные кресла. Мягкие ковры. Милые уютные занавески с нежным рисунком. Большое окно. А за ним… за ним слепящий глаза солнечный день, большой луг с яркой весенней травой, беспорядочные разноцветные горошины полевых цветов.
Все было настолько тихо, спокойно, чисто и уютно, что Миа это не на шутку испугало. Она, конечно, чувствовала, что вечер будет необычным, но не предполагала, что настолько. По сравнению с этой идеальной комнатой даже прогулка с Ше по залам-матрешкам казалось совершенно нормальной и даже какой-то обыденной.
ГЛАВА 4
По большому счету Миа была готова к чудесам, сам факт их существования не удивлял и не вызывал у нее никаких сомнений. Ее скорее удивило бы их отсутствие. Например, девочка упорно не желала соглашаться с тремя вещами: что она умрет, что она проживет несчастливую жизнь, и что какое-то из ее желаний не исполнится. И если для того, чтобы избежать этих недоразумений понадобится чудо, значит, оно должно произойти! Но одно дело рассуждать о чудесах, а совсем другое — самой участвовать в них душой и телом.
С Марком все было иначе. Ни на какие такие чудеса он не рассчитывал, не думал о них, и, более того, всегда исключал из разряда того, что с ним, Марком, может случиться. Поэтому он все еще находился в лихорадочном поиске "логического" объяснения этим нелепицам, происходящим вокруг него последние полчаса, час… Марк уже не мог определить и этого. Время, казалось, изменило свой ход, а его наручные часы служили теперь лишь украшением левого запястья — они остановились еще когда он шел за Миа по площади Сен.
Теперь он злился на себя, что не отправился домой тотчас же, как проводил Миа, да еще и оглянулся напоследок. И уже не смог больше никуда двинуться. Тоненькая фигурка Миа выглядела такой беззащитной и хрупкой, что, казалось, если он перестанет смотреть, то она исчезнет вовсе, и Марк ее больше никогда не увидит. Первая дурацкая мысль, которая привела вот к каким последствиям… Но судя по тому, что происходило сейчас, его предчувствие было оправдано. Тогда же он просто решил не переставать на нее смотреть, дождался пока девочка снова выйдет из дома и шел по пятам, шел прямиком до этого странного места.
Он раньше никогда не преследовал Миа, но сегодня вечером это показалось мальчику очень важным. Если уж чего-то ему и не стоило делать с самого начала, так это влюбляться в нее. Но на что была бы похожа тогда его жизнь? Марк не мог похвастаться ни закадычными друзьями, ни настоящими увлечениями, ни большой семьей. Мальчика воспитывал дедушка — родители погибли в автокатастрофе, когда он был еще совсем маленьким, и дед старался изо всех сил, но заполнить пустоту в душе Марка так и не сумел. Марк рос замкнутым и необщительным, но однажды впустил Миа в свою жизнь — целиком и безоговорочно, будто по-другому и быть не могло. А потом Марк влюбился. Знал, что вряд ли Миа разделит его чувства, но на всякий случай был рядом. Был рядом, как и сейчас. Не был с ней, но был рядом. Такая вот логика…
— Не надоело еще стоять? — приятный голос, знакомый для Миа, неожиданный для Марка.
— Располагайтесь, мои юные гости. Смелее! — подбодрила друзей незнакомка.
Сегодня она была одета в светло-голубые свободные брюки и такого же цвета облегающий свитер. Русые волосы гладко зачесаны и собраны на затылке. Теперь Миа могла рассмотреть ее лицо — каким же красивым оно было! Гордые изгибы бровей над яркими цвета неба глазами, светлая, почти прозрачная кожа, губы с чуть приподнятыми кверху уголками — все черты такие милые и знакомые, что Миа вдруг подумала: "Ах, если бы это была моя мама!" Или ей вдруг показалось, что незнакомка в каком-то смысле действительно была ее мамой.
Тем временем дети уже сидели в мягких креслах цвета топленого молока — каждый устроился в своем как на маленьком троне — и ждали, что же произойдет дальше.
— Меня зовут Аль, — представилась незнакомка, которая только что перестала быть таковой.
— Миа, — девочка чуть кивнула. И так как Марк молчал, внимательно рассматривая свои туфли, ей не оставалось ничего другого, как представить его тоже. — А это Марк, мой друг. У нас ведь было два билета, — будто оправдываясь, добавила она.
Марк неуверенно улыбнулся, но почему-то так и не поднял глаза на Аль. Аль, казалось, не замечала такого его поведения, и нисколько не беспокоилась по этому поводу.
— Ну что ж, я вижу, вы оба уже умеете принимать важные решения. А это было САМЫМ важным в вашей жизни!
— Но я… — начал было возражать Марк, однако Аль закончила фразу сама:
— Не принимал никаких решений, хочешь сказать? Насчет кино не принимал, верно. А вот, что последуешь за Миа повсюду, однажды решил.
Марк, порывавшийся было сначала возразить, должен был признать все же, что Аль права.
— А что же решила я? Мое решение тоже было не про кино??? — Миа очень нравилось, когда ей объясняли значение ее же собственных поступков.
— Твое как раз было про кино, — Аль широко улыбнулась и пояснила, — ты всегда хотела попасть в свои любимые истории, и тебе всегда было жаль уходить из кинотеатра, когда в зале включали свет.
Миа ничего не ответила. Ей, как и Марку, тоже поначалу хотелось что-то возразить. Вот только что? Да и зачем?
И Миа все же кивнула в знак подтверждения догадки Аль, если это вообще было догадкой.
— То, что вы здесь — это большая удача, но и серьезное испытание одновременно. Отсюда вы выйдете только победителями, или не выйдете вообще. — Глаза Аль сверкнули стальным блеском, но лишь на мгновение. — Запоминайте мои слова, они вам потом пригодятся!
Миа и Марк, казалось, утонули в мягких подушках обволакивающих кресел. Их испуганные лица стали совсем детскими — в этот миг оба почти пожалели, что вообще принимали когда-либо какие-то решения, не говоря уже о важных. Ни на какие такие испытания они, честно говоря, не рассчитывали, но уже очень хорошо понимали, что вряд ли с ними через пять минут распрощаются, и они как ни в чем ни бывало снова пройдут по знакомой площади Сен.