– И все-таки между нами уже что-то происходит, – перебил он, беря ее лицо в ладони и проникновенно глядя ей в глаза. – Мы оба это чувствуем, и нет никакого смысла это отрицать. – Дрожь прошла по его телу, заставив Эмбер беззвучно ахнуть. – Боже мой, как ты прекрасна, пенорожденная! Еще немного – и я забуду, кто я и где мы сейчас. Пока этого не случилось, мне лучше уйти. Еще раз прошу тебя вернуться на свое место. Я хочу, чтобы ты знала: до нашей следующей встречи твой образ не покинет моего сердца.
Она могла только кивнуть, едва держась на ногах от внезапно охватившей ее слабости. Арманд отступил, слегка поклонился и стремительной походкой направился к подсобным помещениям арены.
Эмбер осталась стоять, глядя ему вслед затуманенными глазами. Она не понимала, что происходит. Стоило Арманду коснуться ее, как налетало головокружение, пробуждались ощущения, которым она не знала названия. С каждым разом это становилось все сильнее, затягивало ее, как в омут. Что это было?
Из-за деревянной перегородки вышел Корд Хейден. Его неожиданное появление заставило Эмбер вскрикнуть. Насмешливо глядя на юную леди, он прислонился к стене рядом с ней, скрестив руки на груди.
– Так-так, маленькая мисс Форест! Прошло не так уж много времени со дня вашего приезда в Мексику, а вы уже стоите на распутье. Выбор не из легких, не правда ли?
– И как долго вы прятались там, подслушивая? – с холодной враждебностью спросила Эмбер.
– Я никогда не опущусь до того, чтобы подслушивать. Ну а если уж так случилось, что пара фраз достигла слуха… с кем не бывает? Я видел, как вы убежали, и счел за труд пойти полюбопытствовать, в чем дело. Однако Арманд первым вас нашел. Вот как обстояло дело. А теперь вернемся к вашей дилемме. – Он улыбнулся еще шире. – Вы оказались меж двух огней, мисс Форест. С одной стороны – Арманд Мендоса, с другой – Валдис Алезпарито. Первый – хороший парень, второй – отвратительный, злобный тип. Казалось бы, решение напрашивается само собой, во всяком случае для женщины достойной, но оно может обернуться нешуточным риском.
– Ваши умозаключения никак ко мне не относятся, мистер Хейден, – вздохнула Эмбер. – И потом, мне совершенно непонятно, почему вы суете нос в то, что вас не касается.
– Как правило, я этого не делаю, – ответил он, ничуть не обижаясь. – Можете мне поверить, когда дело касается женщин, Арманд вполне способен сам принимать решения. Но на этот раз все обернулось иначе. С момента встречи у ручья – то есть со вчерашнего вечера – он только о вас и говорит. Я знаю Арманда уже пять лет и могу заверить вас, что ни одной женщиной он не увлекался так сильно. Не могу сказать, что не понимаю его. Вы чертовски красивы, мисс Форест. – Хейден сказал это небрежно, как бы просто констатируя факт. – Однако и самый прекрасный цветок может оказаться ядовитым. Арманд летит к вам, как мотылек на свет, не думая о том, что у Валдиса на ваш счет уже свои планы.
– Никто не имеет права строить планов на мой счет, каковы бы они ни были, – возмутилась Эмбер. – Я намерена покинуть Мексику в самом скором времени. Что касается Арманда, я отношусь к нему совсем не так, как вы полагаете. Он… он… он – мой друг, только и всего! Я всей душой благодарна ему за то, что он спас мне жизнь. А Валдиса Алезпарито я просто-напросто ненавижу!
Как только нечаянное признание сорвалось с ее уст, Эмбер замерла, ужаснувшись, что проговорилась. Чего ради ей взбрело в голову исповедоваться Хейдену? От чувства неловкости Эмбер зарделась, что заставило ее собеседника вновь усмехнуться.
– Вы не представляете, как я рад слышать все это. Потерять голову из-за женщины – последнее, что нужно Арманду. Однако я хотел бы заручиться вашим обещанием: недвусмысленно дать ему понять, что он вам только друг.
– В таком случае я хотела бы получить объяснение, почему вы так в этом заинтересованы.
– Потому что Арманд и мой друг тоже, причем мы дружим куда дольше, мисс Форест. Если Арманд начнет чересчур носиться со своим чувством к вам, он не сможет сосредоточиться во время корриды. Знаете, что случается с матадором, мысли которого блуждают во время боя где-то? Его рано или поздно поддевают на рога. Мне случалось видеть, как это происходит.
Может быть, чтобы смягчить впечатление от сказанного, Корд улыбнулся. Эмбер нашла его улыбку невыносимо самоуверенной и раздражающей.
– Если Арманд станет ухаживать за вами по всем правилам, возникнут серьезные проблемы. Он не сможет беспрепятственно этим заниматься, потому что Маретта спит и видит, как бы выйти за него замуж, а Валдис из кожи вон лезет, чтобы это поскорее случилось.
Эмбер хотелось заткнуть ему рот, но она не решилась этого сделать из страха совершить ошибку. Она ведь ничего не знает об этом человеке. Он мог быть как другом Арманда, так и другом Валдиса, мог быть искренне обеспокоенным, а мог просто выведывать у нее что-нибудь. Она и без того чуть было не обмолвилась, что собирается вернуть украденные деньги. Что, если это дойдет до Валдиса?
– Благодарю вас за то, что предостерегли меня, мистер Хейден, – сказала Эмбер сдержанно, – но, я думаю, вы волнуетесь напрасно. Поскольку я тоже заинтересована в безопасности Арманда, вы можете быть совершенно спокойны на этот счет.
– Одних ваших заверений недостаточно, – заметил он в своей обычной высокомерной манере. – Мужчины склонны забывать обо всем, когда видят смазливое личико.
– А вы? С вами это случалось хоть раз, мистер Хейден? – резко спросила обиженная Эмбер. – Случалось ли вам забывать все из-за смазливого личика? А если нет, откуда вам знать!
Ей показалось, что в карих глазах Корда рассыпался рой красноватых искр. Потом они потемнели, приобрели пугающее выражение. Губы его судорожно дернулись. Эмбер с тревогой поняла, что затронула опасную тему.
Впрочем, через мгновение лицо его разгладилось, пугающий блеск в глазах исчез, оставив разве что некоторую холодность.
– Вот что я вам скажу, маленькая мисс Форест. Со мной это тоже однажды случилось, но я сумел извлечь из этого хороший урок. Вас, например, я нахожу особой достаточно обольстительной, но при этом вы не заставите меня забыть не только все, но и вообще ни черта. Могу вас утешить только тем, что ваш вид навевает на меня кое-какие воспоминания.
Прежде чем Эмбер нашлась, что ответить, он приподнял шляпу, повернулся и пошел прочь. Походка у него была уверенная и одновременно небрежная, слегка покачивающаяся. У прохода к арене, куда он направился, стояло достаточно много мужчин. Эмбер обратила внимание, с какой поспешностью все расступились. Корд явно был известен, как человек, с которым лучше не связываться.
Странное дело, она снова испытывала нечто новое и очень сильное, смутно похожее на то, что ощущала с Армандом, и в то же время иное. Это необъяснимое чувство беспокоило, почти пугало. Было ощущение… словно когда-то они с Кордом уже встречались и что-то пережили вместе при странных, даже страшных обстоятельствах…
– Ах, вот ты где! – раздался скрипучий от злости голос Валдиса.
Он бесцеремонно схватил ее за руку, намеренно причинив боль, и повлек за собой в президентскую ложу. Когда они были почти наверху, он прошипел ей на ухо:
– Я не позволю тебе выставлять себя в идиотском свете и позорить нашу семью! Ты, как миленькая, пойдешь на свое место и независимо от того, нравится тебе происходящее на арене или не нравится, будешь делать вид, что ты в восторге. Если ты выкинешь еще какой-нибудь фокус, то сразу после возвращения на ранчо я заголю тебе задницу и – помоги мне, Господи, – выпорю тебя так, как родители порют непослушных детей.
Эмбер не могла поверить своим ушам. Она даже приостановилась.
– Ты не посмеешь! – воскликнула она.
– А ты все никак не поймешь одной простой вещи, – проскрипел Валдис сквозь стиснутые зубы. – Я владею ранчо Алезпарито и держу в руках все и вся на нем! Все живое повинуется мне беспрекословно, будь оно на двух ногах или на четырех. Я не только посмею выпороть тебя, я буду делать это до тех пор, пока ты не вымолишь у меня какого-нибудь приказа, чтобы сразу выполнить его. Понятно?