- Что там? Подруга пишет?
Как назло, сообщение пришло от Игната, который просил меня сходить с ним вечером в боулинг, из-за разбитого сердца. О причине разбитого сердца Игната я догадывалась - наверняка, виной всему стала байкерша, бросившая нашего дорогого сотрудника. И Любе, скорее всего, он послал такую же смс, но для Токарева это сообщение звучало крайне двусмысленно:
"Утешь меня. Моё сердце разбито. Пойдем вечером в боулинг?"
В одно мгновение Влад взбесился, шальной пулей вылетев в коридор, напоследок ошарашив меня:
- Передавай привет подруге, - сквозь зубы сказал озлобленный депутат, громко хлопнув дверью.
Объяснять ему ситуацию в данный момент было бесполезно, потому как когда человек настолько зол, достучаться до его разума невозможно. Я написала Игнату, что не могу с ним пойти, посочувствовав его разбитому сердцу, думая о том, что и моё-то не совсем в порядке. Что нашло на Влада? Еще минуту назад он был таким милым, и вдруг как с ума сошел. Неужели ревнует? Возможно, кто-то на моем месте бы обрадовался такой перспективе, сделав вывод о том, что я, вероятно, дорога ему, но для меня вечерняя сцена была неприятной. Вот как теперь оправдываться? И стоит ли это вообще делать, я же не виновата...
Владислав Сергеевич дышал как паровоз. Он так и не включил свет в своей комнате, в темноте расхаживая, как граф Дракула в поисках очередной жертвы. И много у нее таких "подруг"? О чем он вообще думал? Знает её несколько месяцев, а уже навоображал себе "любовь до гроба". В тихом омуте...как там говорят? Да какой она вообще фельдшер? Ей в пору в бюро ритуальных услуг работать, тогда бы он не удивился, что она приехала его чувства "похоронить"! Влад на секунду остановился, удивленно посмотрев на себя в большое зеркало на шкафу: на него угрюмо взирал одурманенный ревностью взлохмаченный мужчина. Сейчас он скорее напоминал себе алкоголика с похмелья, чем достопочтенного представителя власти. Что с ним делает эта Ручкина? До встречи с ней он и не подозревал, что способен на такие глупые, юношеские чувства. Постепенно Влад стал приходить в себя. Он скинул рубашку на кровать, и, сняв часы с руки, открыл кран в ванной с ледяной водой. Срочно надо охладиться! Смыть с себя весь этот бред. Лишь спустя полчаса, замерзший Токарев успокоился и трезво оценил обстановку. Он принял важное для себя решение, но почему то именно оно не дало покоя, заставив депутата почти до самого утра ворочаться в кровати, изучая изгибы рельефного потолка.
Моё утро началось не с громких трелей будильника или пения птиц за окном. Начало нового дня ознаменовалось шумным открытием двери в спальню, и появлением в комнате Влада.
Я потерла заспанные глаза, усаживаясь на кровати.
- Доброе утро. Что-то произошло?
Токарев, необычно отстраненный, уже одетый в светлый костюм с изысканного лилового цвета галстуком, подошел ко мне, сохраняя между нами дистанцию. Знала бы Мирослава, что последние пару часов депутат только и занимался тем, что перевязывал галстук многочисленное количество раз, расправляя складочки на одежде, отсчитывая минуты до утра, чтобы отправиться к ней. Сна всё равно не было, и Токарев, полностью сосредоточившийся на своем внешнем виде, уверял себя, что его решение правильное и попросту необходимое в сложившейся ситуации.
- Сегодня заканчивается ремонт вашей квартиры. Я не сказал тебе вчера. Завтра можете собирать вещи и переезжать домой.
Морально я давно ожидала таких новостей, но отчего-то, услышав это сейчас от Влада, мне стало нехорошо и очень неприятно на душе.
- Что это ты погрустнела? Надеялась, что предложу тебе и дальше жить вместе? - продолжал "добивать" меня бессердечный депутат.
Я ничего не ответила. Всему хорошему приходит конец. Я и так загостилась у него, пользуясь его добросердечностью и гостеприимством.
- Нет. Даже и не думала, - прошептала я еле слышно.
- Вот и отлично. Рад, что ты всё понимаешь, - сказав это, Токарев вышел в коридор, оставив меня в полном замешательстве.
Неужели Люба права? Он просто развлекся со мной, но теперь наш кратковременный роман закончен, и пора возвращаться к прежней жизни, тихой и размеренной, лишенной всяких красивых депутатов.
Влад остановился в коридоре, переводя дух. Дело сделано. Он правильно поступил. Пора прекращать мучать её и себя. Все эти отношения на пользу никому из них не пойдут. Ему-то уж точно. Иначе, скоро он будет ревновать Мирославу к каждому первому встречному столбу и предъявлять претензии из-за неловко брошенного взгляда в сторону. Но где-то глубоко в душе, Влад признавал, что он полный дурак и глупец. Чувства ведь не обманешь, не может Ручкина быть коварной соблазнительницей и охотницей за богатством.
* * *
- Хватит киснуть, Славик! А то скоро сама на готессу станешь похожа вместо меня, - хлопнула меня по плечу Мэнди, сидящая рядом со мной в кинотеатре, куда она меня притащила, чтобы развлечь.
Последний месяц подруга только и делала то, что заставляла меня отвлечься от грустных мыслей, таская за собой на все городские мероприятия, начиная от просмотра новинок кино, до похода на детский утренник к своему племяннику.
- Ручкина! Имей совесть. Я тут стараюсь, а ты всех потенциальных кавалеров своей кислой миной отпугиваешь, - Мэнди сделала вид, что крайне недовольна моим поведением. Она так старалась, что даже с Кроу меня познакомить хотела, но потом подумала, что черный цвет и замогильные разговоры сделают мне еще хуже.
Я улыбнулась, посмотрев на подругу. Со дня их первой встречи с Павлом, она изменилась. Безусловно, она не превратилась в ту самую блондинку с конкурса, но видя полный букет эмоций на лице библиотекаря, не узнавшего её на показе, Мэнди стала одеваться чуть более женственно, хотя и выбирая одежду темных тонов, как и прежде. Продолжению разговора не суждено было сбыться, поскольку свет в зале погасили, и, пробираясь сквозь ряды кинолюбителей, к нам протиснулся Паша с мороженным и газировкой в руках, по пути извиняясь перед всем рядом за свою неуклюжесть.
- Ну что же так долго? - Мэнди пихнула в бок усаживающегося рядом Павла, выхватывая у него из рук мороженное.
Извиняющийся библиотекарь улыбнулся, протянув мне газировку. Пока Роза с Павлом продолжали кокетливо переругиваться, я сделала вид, что смотрю на экран. Уже месяц прошел, а я никак не могла выкинуть Влада из головы. Мы не виделись с того самого дня, когда он провожал нас с дедом и Афанасием из своего дома. Такой холодный, неприступный, но такой желанный и вроде бы близкий человек. Мне хотелось прикоснуться к нему, попробовать оправдаться, но всем своим видом Токарев показывал, что он многолетняя сосна, лишенная эмоций, способная только расти прямо к своей цели, не смотря по сторонам.
- Удачи вам, - пожелал Влад, открывая перед нами дверь.
Дед неодобрительно посмотрел на него, но ничего не сказал, лишь покачал головой, обратившись ко мне:
- Пойдем, внучка. В гостях хорошо, а дома лучше!
"Не оборачивайся, только не оборачивайся", - умоляла я себя, пересекая лужайку по направлению к такси. Неужели всё так закончилось? Какая же я глупая! Я даже покраснела от стыда, вспоминая, что именно я набросилась на депутата в тот вечер в ванне. После такого, вполне естественно, что он подумал обо мне не в очень хорошем свете. Я даже, к своему стыду, разрыдалась прямо в машине перед дедушкой и водителем такси, чем заставила пенсионера занервничать, успокаивая меня, говоря о том, что не на одном Токареве свет клином сошелся, ругая его на чем свет стоит.
За целых четыре недели он ни разу не позвонил. Даже сообщение не написал. Теперь я знаю, что такое безответные чувства и как тяжело с ними жить, будто сердце разрывается. Когда чувствуешь, что болит всё и сразу. Пора с этим заканчивать. Зачем перемалывать муку? Жизнь и так уже вернулась в обычное русло: работа, дом, работа. Только вот весь город был против меня: куда бы я ни пошла, везде были плакаты со смазливым депутатом, улыбающимся во все свои тридцать два зуба. Так и хотелось подрисовать ему пару дырок черным маркером на его белоснежной улыбке. Но я героически сдерживала свои порывы, лишь пред сном прокручивая в голове сцены со страданиями Влада. Как несправедливо обвиненная и брошенная женщина, я хотела было пойти на выборы и проголосовать за Баринова в отместку многоуважаемому Владиславу Сергеевичу, но тут поняла, что, скорее всего, с такими темпами сама скоро превращусь в Пипетку, и будут звать меня на работе жена Пипетки. Я даже вздрогнула от такой безрадостной перспективы. Однако, мои коварные, далекие от добрых, мысли, не помешали Токареву выиграть выборы на прошлых выходных.