- Хорошо. Ты что такой хмурый? Должен плясать от радости, что вошел в историю в качестве мэра, - поинтересовался Богдан.
- Я рад. Ты же не привел цыган с медведями, вот и не пляшу, - съязвил Токарев, мечтая о том, чтобы Башин, наконец, испарился.
- Ладно, вижу - ты не в духе, попозже зайду, - обиженный Богдан хмыкнул и, перед тем, как выйти в коридор, повернулся и сказал: - А контракты всё же посмотри.
* * *
Смотреть боевики по телевизору с дедом - это одно, а в жизни оказаться самой в главной действующей роли - совсем другое. Адреналин в крови зашкаливал, но, как ни странно, паника уступила место холодной голове, хоть и испугана я была до дрожи в коленях. Похитители связали мне руки веревкой, которая натирала запястья до ссадин, а на глаза натянули повязку, под которой была такая тьма, что хоть глаз выколи. Тело меня абсолютно не слушалось, но, вспоминая слова деда, который в своё время побывал в боевых точках, я пыталась сосредоточиться и глубоко дышать, иначе если не я, то кто же сможет мне помочь?
Стараясь запомнить каждый разговор и звук, я стала прислушиваться к происходящему. Некоторое время мои похитители молчали, и благодаря тому, что в салоне отсутствовала музыка, я слышала шум дороги под колесами автомобиля. После хорошей асфальтированной дороги, колеса иномарки ступили на проселочную дорогу, покрытую щебнем. Я понятия не имела, куда мы едем, но продолжала запоминать всякие мелочи и дальше. "Раз меня сейчас не убили, то, возможно, не убьют и потом", - храбрясь, я пыталась успокоить себя как могла. Внезапно мою светлую фельдшерскую голову озарила идея: мой телефончик! Тот самый, который пережил со мной не один год, старая модель с отдельной кнопкой на панели для включения диктофона. А тогда я смеялась над этим, когда Мэнди сделала мне подарок на День рождения!
- Зачем мне диктофон? Я же не журналист, - спросила я подругу, принимая подарок.
- Записывать будешь претензии пациентов на вызовах, чтобы подтвердить свою компетентность, - подмигнув, ответила мне Мэнди.
Это чудо какое то! Незаметно, стараясь не шуршать и не делая лишних движений, я двумя пальцами одной руки дотянулась до мобильника в кармане штанов. Нащупав нужную кнопку, я нажала её, думая о том, что если меня и не спасут, то, по крайней мере, останутся улики против негодяев, посягнувших на девицу в расцвете сил.
"Замуж не вышла, детей нет, Афоня с дедом сиротами останутся", - ненужные мысли так и плавали в голове, сменяя одну за другой.
- Притихла, - констатировал факт мужчина, сидящий рядом со мной на заднем сидении автомобиля. - Вот и молчи дальше, будешь хорошей девочкой - может быть выживешь! - эта неприятная детина рассмеялась отвратительным смехом, который заставил мои губы пересохнуть, и вынудил сердце отбивать неровные ритмы в груди.
Через какое-то время машина замедлила ход и постепенно остановилась в безлюдном месте, поскольку никаких городских шумов слышно не было. Я уже подумала, что сейчас меня вытащат из салона автомобиля и скормят волкам в лесу, но, к моему удивлению, я услышала только звук открывающегося окна и мужской голос, обладатель которого обращался к моим похитителям снаружи.
- Сделали, как велел? - я точно где-то раньше его уже слышала, но никак не могла понять где. - Хорошая работа. Деньги получите потом.
- Что теперь? - спросил водитель.
- Как договаривались. Через десяток километров выкиньте её в лесу, остальное - моя забота, - мужчина был явно властный и жестокий. Только от одного тембра его голоса мне хотелось забиться куда подальше, но вместо этого я спросила:
- Почему?
После минутного молчания я получила ответ:
- Ничего личного, просто бизнес. Надо было лучше фильтровать свои связи.
Как раньше хорошо было: барышни чуть что - сразу в обморок падали, а я никак не могла отрубиться, даже слезы не лились. Окно закрылось и, взревев, мотор автомобиля вновь завелся, увозя меня от этого страшного человека.
Всё. Это конец. Сейчас меня закопают. А я ведь даже в своих чувствах Токареву не призналась! И вот тут-то у меня началась настоящая паника. Я истерила, как могла: вопила что-то об Уголовном кодексе, лягалась, кусалась и даже с криком "Влад, я люблю тебя!" ударила лбом, вероятно, в челюсть противнику, потому что он заорал, как резаный, кляня меня, мою матушку и даже прапрабабку, что явила миру такое чудовище, как я.
А дальше всё произошло в один миг: одним движением мне разрезали веревки на руках, сняли пальто и выкинули на улицу в одной блузке. Повязка на глазах оставалась, но руки так ныли, что в первые минуты я не смогла их даже поднять, чтобы стащить невыносимую тряпку с лица.
- Чтоб ты околела, гарпия! - услышала я вслед, после чего наступила полнейшая тишина, темнота и жуткий холод вокруг.
Я не помню, сколько я так простояла, но когда первый шок меня отпустил, и кожей, сквозь тонкую блузку я стала чувствовать жуткий мороз, пробирающий меня до костей, я, наконец, сняла повязку с глаз, ужаснувшись еще сильнее: вокруг меня был лес. А с волками или нет, мне предстояло еще узнать...
Узкая дорога петляла меж высоких сосен, упирающихся макушками в ночное небо, усыпанное мелкими звездами. При каждом выдохе изо рта выходил пар, напоминая, что на улице уже давно не пляжный сезон. Я неспешно побрела по тропе, не подозревая, куда она меня может привести, на ходу доставая из кармана телефон. Из-за включенного диктофона заряд батареи был практически на нуле. Пальцы на автомате набрали знакомый до боли номер, который я за последний месяц стирала и вновь записывала в список контактов многочисленное количество раз. И лишь когда я услышала в трубке голос Токарева, мой голос задрожал, и я, рыдая, как пятиклассник на родительском собрании, попросила:
- Влад, мне некому больше позвонить. Пожалуйста, вытащи меня отсюда.
* * *
Как только дверь за Богданом закрылась, Влад выдохнул. Вроде добился чего желал, а в итоге на душе была гнусная пустота. Телефон, лежащий на столе Токарева, затрезвонил уже привычной музыкой с модного показа, под которую демонстрировала платье Мирослава. Посмотрев на экран, Влад не узнал номер звонящего. Ни в записной книжке, ни в его памяти сочетания этих цифр не было, и он уже было хотел не отвечать на звонок, но в последний момент рука мэра сама потянулась к мобильнику, нажав нужную кнопку приема вызова.
- Владислав Сергеевич? - услышал он незнакомый голос в трубке.
- Да. С кем имею честь общаться? - неприятное ощущение холодком поползло по затылку, когда Влад услышал ответ:
- Это неважно. Главное, что у меня есть то, что Вам нужно, вернее кто: она так мило сопротивлялась, когда ей связывали руки, я даже проникся.
- Вы о чём?
- Об одном фельдшере, но если это не интересует, то я кладу трубку.
- Стой! Это что, шутка? - неприятный смех в трубке телефона говорил об обратном.
- Вижу, что не всё равно. А теперь слушай: в ближайшее время ты отказываешься от поста мэра, иначе в следующий раз действительно лишишься возможности её увидеть. И чтобы убедиться в том, что я не шучу, найдешь свою докторшу на трассе.
- На какой?! Не знаю, кто ты, но если с ней хоть что-нибудь случится, жить ты будешь недолго, - Токарев был в таком гневе, что, при встрече, был способен задушить этого шантажиста голыми руками.
Мерзкий смех вновь достиг уха Влада, после чего мэр услышал:
- Сам постарайся, поищи, - после чего в трубке телефона послышались короткие гудки.
Влад в первый раз в жизни не знал, что ему делать. Звонить в полицию? А если похитители еще с Мирой, и сделают ей ещё хуже? Он несколько раз перезвонил по указанному номеру, с которого получил звонок минутой ранее, но абонент был уже недоступен. Он связался со службой безопасности, но в кратчайшие сроки, проверив номер телефона, оказалось, что он зарегистрирован на Феофанову Анастасию Кузьминичну, дореволюционного года рождения.