ГЛАВА 5 У дворцовых ворот меня поджидала Амиранда. Завидев ее, я сделал глубокий вдох, чтобы хоть немного прийти в себя и не совершить какого-нибудь необдуманного поступка. Она сменила роскошный наряд, в котором приходила ко мне, на повседневную одежду, однако выглядела так, словно в ней воплотились наяву полночные грезы всех мужчин. Впрочем, чувствовалось, что она чем-то обеспокоена. Пожалуй, сейчас не время для любезностей. Морли Дотс, с которым мы иногда работаем в паре, считает, что меня хлебом не корми, дай только помочь попавшей в беду прекрасной даме. Кстати говоря, от Морли я узнал про себя много интересного - зачастую он ошибался, да и, если уж на то пошло, высказываться на мой счет его никто не просил; но что касается прекрасных дам, тут он угодил в яблочко. Стоит красивой девушке залиться слезами, как доблестный рыцарь Гаррет вспрыгивает на коня и скачет на битву с драконом. - Что она вам сказала, мистер Гаррет? Что ей было нужно? - Говорила она много, но ухитрилась почти ничего не сказать. И ей от меня ничего не нужно. - Не понимаю. - Мне показалось, что мой ответ разочаровал Амиранду. - Да я, в общем, тоже. По ее словам, она просто-напросто хотела напугать похитителей. Мол, узнав, что за дело взялся Гаррет, они, возможно, стушуются и будут поласковее с молодым Карлом. - А... - Амиранда облегченно вздохнула. Любопытно, чего она опасалась? Както все это подозрительно. - Значит, вы полагаете, что Карлу ничто не угрожает? - Не могу сказать. Знаю лишь, что сам крепко подумал бы, прежде чем связываться с такой женщиной, как домина Даунт. Из двери футах в тридцати от того места, где стояли мы, вышла черноволосая красотка лет девятнадцати-двадцати. Оглядела меня с головы до ног, соблазнительно улыбнулась и прошествовала мимо походкой, способной свести с ума даже статую. - Кто это? - спросил я. - Расслабьтесь, мистер Гаррет. Она не про вас, вы не посмеете прикоснуться к ней ни в мечтах, ни тем более наяву. Это Амбер, дочь Владычицы Бурь. - Ясненько. - Мистер, - проговорила Амиранда, перехватив взгляд, которым я проводил очаровательную брюнетку, - соблаговолите спуститься на землю. Помнится, вы выражали желание встретиться со мной в нерабочей обстановке. Так вот, сегодня в восемь в "Железном лгуне". - Где-где? Мне такое заведение не по... - Я вовремя спохватился. Совсем забыл, что пару часов назад получил от этой крошки сотню золотых марок. - В восемь? Договорились. Знайте, остаток дня я проведу, предвкушая неземные радости. - Довольно усмехнулся и вышел за ворота. Шагая по улице, что вела вниз по склону Холма, я размышлял о том, почему никогда не слышал ни о какой дочери по имени Амбер. Ведь про Владычицу Бурь и ее семью в Танфере ходило столько слухов и сплетен... Да, тут городские *c,ch*( явно опростоволосились.
ГЛАВА 6
Из комнаты Покойника доносились странные звуки. Я прошел мимо и направился на кухню, где старина Дин жарил сосиски, одновременно приглядывая за пирогом в печи. Увидев меня, он вытянул из холодильного колодца маленький бочонок. Этот колодец я соорудил на гонорар за дело Старка - в конце концов, если хочется холодного пива, почему я должен отказывать себе в удовольствии? - Удачный денек, мистер Гаррет? - поинтересовался Дин, протягивая мне кружку. - Можно сказать и так. - Я запрокинул голову и одним махом опорожнил кружку наполовину. - Подвернулось выгодное дельце. А чем занимается наш общий друг? Что-то сегодня от него много шума. - Не знаю, мистер Гаррет. Он не разрешает мне убираться в его комнате. - Вот как? Ничего, разберемся. Но сначала надо повторить. - Я посмотрел на сосиски, перевел взгляд на пирог. Если Дин полагает, что я в состоянии все это съесть, он заблуждается. Или... - Ты что, снова пригласил в гости племянницу? Дин покраснел. - Зря, - заметил я, покачав головой. - Сегодня вечером мне придется уйти из дома. - В жилах Дина и всех его родственников текла кровь троллей. Я не считаю себя человеком с предрассудками - иначе разве отправился бы на свидание с той, которая наполовину эльфиянка? - однако родственницы Дина унаследовали от родителей в первую очередь троллье безобразие. Стоило им выйти на улицу, как собаки начинали выть, а лошади ржали и били копытами; в общем, сердце золотое, а рожа, как говорится, на кирпич похожа. Между тем Дин упорно продол жал приводить их в наш дом, рассчитывая, очевидно, рано или поздно сосватать за меня одну из своих племянниц (запас которых, судя по всему, был неисчерпаем). Три сосиски, два куска лучшего в мире яблочного пирога и несколько кружек пива спустя я почувствовал, что готов заглянуть в логово Покойника. - Дин, как обычно, все очень вкусно. Спасибо. Что ж, я иду к логхиру. Если не выберусь к выходным, посылай на выручку Плоскомордого Тарпа. У него настолько толстый череп, что Покойник не сумеет прочесть его мысли. - "Может, свести Тарпа с какой-нибудь племянницей Дина? Нет, не буду; все же Тарп мне нравится". - Убирайся, Гаррет, - заявил Покойник, уловив, что я приближаюсь. Я, естественно, и не подумал подчиниться. Он по-прежнему воевал. На сей раз тараканий бог собрал на стене всех своих насекомых, лапки и крылья которых и производили те диковинные звуки. - Как делишки? - спросил я. Покойник промолчал. - Хитрец этот Слави Дуралейник. верно? "Интересно, - подумалось мне, - неужели Покойник вознамерился уничтожить всех жуков в Танфере? Если так, надо намекнуть властям, что за подобные услуги принято платить". Логхир не подал виду, что слышит. Насекомые на стене забегали быстрее. Я уселся в кресло и некоторое время наблюдал за ходом боевых действий. Как выяснилось. Покойник не воспроизводил некую кампанию - он экспериментировал. А может, воевал сам с собой. Ведь мозги логхиров устроены таким образом, что их можно при желании разделить на два-три независимых друг от друга участка. - Забавный выдался денек. Покойник продолжал хранить молчание. Наказывал меня за бесцеремонность, притворяясь, будто я для него не существую. Тем не менее он слушал. В конце концов других приключений, кроме тех, о которых рассказывал я, у Покойника не было и не могло быть. Я поведал о том, что со мной сегодня произошло, постаравшись не упустить ни единой подробности. Сами знаете, что-нибудь забудешь, а потом окажется, что это было главное. Слушая мой рассказ. Покойник руководил войсками. Мне вдруг почудилось, что /%`%,%i%-(o жучиных подразделений осуществляются по определенной схеме, понять которую я не в состоянии. Что ж, пора двигаться. Я встал и направился к двери, бросив через плечо: - Увидимся, когда встретимся, Мешок-с-Костями. - Гаррет, постарайся не приводить свою подружку сюда. Я не потерплю подобных глупостей в моем доме. Честно говоря, я поступал так лишь изредка, что называется, под давлением обстоятельств, поскольку иначе могло показаться, что я просто потешаюсь над несчастным Покойником. Живые логхиры распутны как семнадцатилетние юнцы. Должно быть, женоненавистничество для Покойника - нечто вроде компенсации за упущенное удовольствие. - Будь осторожен, Гаррет, - сказал он, когда я закрывал за собой дверь. Я всегда осторожен. Точнее - когда обращаю внимание на мелочи и полагаю, что мне есть из-за чего беспокоиться. Но что может случиться с человеком, который пошел за спиртовым в лавку через пару улиц? Поверьте мне, все, что угодно. Денек и впрямь выдался забавный. Я уловил запах "травки" и, признаться, заинтересовался. У нас по соседству любителей "травки" раз-два и обчелся, а запах был на удивление сильным. Я двинулся в ту сторону, откуда он доносился. И наткнулся на пятерых парней, в которых с первого взгляда угадывалось родство с гоблинами. Мне повезло вдвойне: гоблины вообще туповаты и неповоротливы, а эти накурились до такой степени, что соображали медленнее улитки. Впрочем, кое-что они все-таки замечали - видно, сказывалась привычка. - Гаррет? - пробормотал один. - А тебе какое дело? - Такое. - Да он это, он. Айда, братва. Я начал первым. Ударил одного ногой в пах, врезал второму по кадыку - а потом споткнулся и упал. Между тем первый противник сложился пополам и принялся опорожнять желудок, а второй, утратив всякий интерес к происходящему, побрел прочь, прижимая ладонь к горлу. Перекатившись на спину, я свалил с ног третьего, которого сумел застать врасплох. Он рухнул как подкошенный, ударился головой о мостовую и на какоето время выключился из игры. "Неплохо, Гаррет. Пожалуй, ты сумеешь выкрутиться..." Оставшиеся двое противников тупо глядели, как я разбираюсь с их подельниками. Вокруг начала собираться толпа. Наконец у последних двоих мозги прояснились настолько, что они подступили ко мне. Я двигался гораздо проворнее, однако у них было преимущество в численности. Мы повальсировали по мостовой; я нанес пару ударов (которые не достигли цели, поскольку гоблины явно осторожничали) и столько же пропустил. Третий удар изрядно поколебал мою уверенность в благополучном исходе. В глазах на мгновение помутилось, а мой могучий интеллект целиком и полностью сосредоточился на древнем как мир вопросе: где. собственно, верх? Один из гоблинов высказался в том смысле, что мне следует держаться подальше от семьи Владычицы Бурь, а второй тем временем вознамерился окончательно вышибить из меня дух. Я выхватил у пожилого зеваки шишковатую палку, на которую он опирался, и от души врезал противнику промеж глаз. После чего, покончив, так сказать, с бойцом, двинулся на говорилу. Тот отбивался до тех пор, пока я очередным ударом не сломал ему руку. Тут он запросил пощады. Я согласился на мировую, вернул старикашке из толпы, которая вдруг бросилась врассыпную, его палку и тоже юркнул в переулок. К месту нашей стычки спешили те, кто сходил в Танфере за стражей законности и порядка. Мне вовсе не хотелось, чтобы меня забрали и обвинили в превышении допустимых пределов самообороны (ведь закон, когда действует вообще, действует именно так). Пускай разбираются с гоблинами. Ничего не скажешь, забавный денек. Покойник жадно выслушал мой отчет о событиях, отпустил язвительное ' ,%g -(%, когда я упомянул о том, что гоблины могли бы быть и посообразительнее, а в конце разговора - я пошел умываться и переодеваться заметил: - Я же говорил, будь осторожен. - Помню, помню. Теперь уж точно не забуду. А ты последи за своими тараканами. Они вот-вот обойдут с фланга чешуйниц у горы Желтого Пса. Покойник отвлекся от войны лишь затем, чтобы поднять в воздух и швырнуть в меня каменную статуэтку какого-то логхирского божка. Она врезалась в дверь, которую я предусмотрительно поспешил захлопнуть. Ладно, хватит, пускай себе забавляется. Когда он становится настолько раздражителен, это означает, что у него возникает или уже возникло решение какой-то задачи.