— Что касается Пэдди, то не надейся, что я отпущу его с тобой, хоть ты и его отец, — не терпящим возражений тоном заявила Mapa. — Кстати, куда ты собираешься податься, пока я буду изображать Амайю Воган и зарабатывать нам на хлеб?
— Тихо, тихо, любовь моя, не хорохорься. — Брендан умоляюще сложил ладони. — Пэдди останется при тебе как сын овдовевшего кузена. Дон Луис хочет, чтобы я тоже жил у него на ранчо. Испанец считает, что мы супруги, и боится, как бы ты не почувствовала себя одиноко без мужа и не сбежала ко мне раньше времени. Я думаю, дон Луис не вполне доверяет нам, — с обидой в голосе добавил он.
— В таком случае я готова изменить к лучшему свое мнение о нем. Так, значит, ты и есть мой вдовый кузен?
— Разумеется. Брендан О'Салливан, к вашим услугам, — шутливо поклонился он. — Твой ближайший друг и доверенное лицо, защитник и советник в делах… ну и конечно, великолепный танцор. — Брендан улыбнулся своей самой очаровательной улыбкой. — Кстати, ты ничего не имеешь против, если мы утаим наше настоящее имя? Мало ли что!
Mapa обреченно вздохнула и направилась к двери. На пороге она задержалась и, обернувшись к брату, сказала:
— Ты всегда был лучшим актером, чем я, Брендан. Может быть, тебе самому сыграть племянницу дона Луиса? У тебя достаточно хорошенькое личико для этой роли.
Mapa рассмеялась, встретив укоризненный взгляд брата, и вышла из каюты. Однако веселье ее разом улетучилось, как только дверь за ней захлопнулась. Mapa пошла по узкому коридору к каюте, которую занимала вместе с Пэдди и Джэми. Ее не оставляла тревога, но Mapa ни за что бы не поделилась ею с братом, поскольку он всегда имел обыкновение использовать ее слабости в своих корыстных целях.
Пэдди лежал на койке и задумчиво рассматривал потолок. Вылитая копия Брендана в миниатюре! Стоило Маре войти, как мальчик заулыбался, и в его глазах засветилась неподдельная радость.
— Где ты пропадала, Mapa? Ведь знаешь, что я не люблю, когда ты уходишь надолго, — капризно надул губы малыш, вкладывая кулачок в теплую ладонь Мары, которая присела на край койки. Он посмотрел на нее жалобно и немного грустно. Выражение его карих глаз напоминало взгляд потерявшего мать олененка.
— Прекрасно! Уже проявляется отцовское обаяние, и мы осознанно его используем! И это в шесть-то лет! — притворно проворчала Mapa. — Падрик, я требую, чтобы ты следил за своей речью и говорил по-английски без ошибок. Я хочу, чтобы у тебя появилась, возможность добиться чего-то в жизни. А ирландский выговор не в чести в приличном обществе.
— Ты сама иногда так говоришь, Mapa. Почему же мне нельзя? Когда ты сердишься и покрываешься красными пятнами, тебя очень смешно слушать, — признался Пэдди. — Я тоже хочу так говорить. И папа часто разговаривает по-ирландски.
— Мастер Падрик, вам еще надо дорасти до вашего папы, поэтому рановато брать с него пример. Мы с папой говорим так только тогда, когда подшучиваем друг над другом и когда нас никто не слышит. Если же захотим, то можем говорить по-английски правильно. Признаю, что, когда меня выводят из себя, я теряю контроль над своей речью. Но не забывай, что мы с твоим папой актеры и умеем говорить на разных языках и диалектах — это наша работа. А что касается тебя, — Mapa строго взглянула на малыша, — ты еще в таком возрасте, когда научиться говорить по-английски без ошибок очень просто. Гораздо труднее потом всю жизнь переучиваться.
Пэдди нахмурился, внимательно слушая Мару. Он встал на колени на койке и прижался к ее плечу, чтобы удержать равновесие, когда корабль качнуло. Его маленькая ладошка снова нащупала ее руку. Малыш растопырил пальчики и, сравнив их с длинными, оканчивающимися блестящими овальными ногтями пальцами Мары, рассмеялся.
— А почему трудно быть ирландцем?
— Потому что у людей чаще всего не хватает времени и желания общаться с ними, — вздохнула Mapa, ― Кажется, только Бог все еще помнит о том, что мы Его дети, как и все остальные. Впрочем, после того как тысячам семей пришлось бежать из Ирландии, спасаясь от голода, и в этом можно усомниться. Нам не на кого рассчитывать, кроме самих себя, Пэдди. Никто не протянет О'Флиннам руку помощи, никто не поделится с ними куском хлеба. Иногда я так устаю от бесконечной борьбы за существование, что у меня опускаются руки. Твой папа любит говорить иногда; «Боже, да этот день просто создан для безделья!» Как бы мне хотелось, чтобы и на мою долю как-нибудь выпал такой день! — Mapa горько улыбнулась, но тут же игриво взбила рыжую челку, падавшую малышу на лоб. — Так что обещай мне научиться говорить, как настоящий лондонский джентльмен, а не то придется тебя наказывать. — Mapa удивленно огляделась и спросила: — Кстати, а где Джэми?