– Дошли! – крикнул Клейтон, обнял ее и поцеловал.
Губы у него были такие же холодные и твердые, как и у нее, но Аурелию это не смутило. Как не смутило и то, что мужчина поцеловал ее на глазах у всех. Хотелось, чтобы он поцеловал еще. Он так и сделал, и по телу Аурелии разлилась волна блаженного тепла, а на глазах выступили слезы радости.
Клейтон отступил и широко улыбнулся. В его бороде, как и у нее в волосах, сверкали льдинки.
– Вы хоть понимаете, как мало людей могут похвастаться тем, что осилили Чилкутский перевал?
Взявшись за руки, Аурелия и Клейтон торжественно вошли в палатку-столовую. На них устремились все взгляды – женщина на Чилкутском перевале?
– Два обеда, – сказал Клейтон хозяину столовой. – Порция виски, чашка чаю, разведите для нас огонь. – И, взглянув на Аурелию, добавил: – Моя дама замерзла.
– Дрова у нас стоят два доллара за фунт. Так развести огонь или нет, мистер?
– Да, на десять долларов! Моя дама это заслужила.
– Я тоже хочу выпить виски, – сказала Аурелия.
– Вот молодец! – одобрительно зашумели мужчины. – Это вы тоже заслужили.
Хозяин загрузил дровами железную печку и поднес к ним спичку. Потом взял ящик, перевернул его вверх дном и предложил Аурелии.
– Садитесь, мэм. Сейчас я принесу вам виски.
А чаю придется подождать. Не знаю, есть ли у меня чай.
Аурелия села на ящик и закрыла глаза. Вдыхая запах горящего дерева, она растирала руки. Как хорошо! Она открыла глаза только для того, чтобы взять рюмку с виски. Горло словно обожгло, и это тоже было прекрасно.
Клейтон принес ящик и сел рядом. Он сиял башмаки и поставил их перед огнем. Потом стянул носки и повесил их на решетку позади печки.
– Сейчас не время стесняться, – сказал он, встав перед Аурелией. – Если не хотите обморозиться, снимите сапожки. И чулки тоже.
– Но я вижу в палатке пограничников, – прошептала она. – Вы не забыли про мое наследство?
– Как я такое забуду! – Он подмигнул и, ухватив ее за ногу, стащил сапожок, потом другой. – Правда, так лучше?
Аурелия кивнула и пошевелила пальцами ног в мокрых чулках. Стараясь не поднимать юбку высоко, Аурелия сняла черные хлопчатобумажные чулки и протянула их Клейтону. Тот повесил их на решетку рядом со своими носками.
Съев две тарелки супа из бобов и большой ломоть кукурузного хлеба, Аурелия почувствовала, что у нее слипаются глаза. Хоть немного поспать! Хозяин дал Клейтону одеяло, и он накинул его на плечи Аурелии. Так она и проспала два часа. Лишь изредка в ее сознании всплывала фраза: «Моя дама… моя дама».
– Просыпайтесь, соня! Одевайтесь. Мы должны пройти через таможню.
Они вышли наружу и встали в очередь: надо было заплатить таможенный сбор.
Все ежились от холода. Те, кто сумел найти в снегу сваленные с канатной дороги вещи, устанавливали палатки. Другие переминались с ноги на ногу с поклажей на спине.
– Как, не трусите? – спросил Клейтон, когда подошла их очередь.
– Чулки у меня сухие, ноги в тепле. Все отлично.
– Я не это имел в виду. – Клейтон со значением покосился на ее юбку.
– Следующий! – крикнули из палатки.
– Сколько вас? – спросил таможенник, когда партнеры подошли к его столу, и Аурелии показалось, что «кольт» вдруг стал вдвое тяжелее.
– Трое, – ответил Клейтон. – Третий, молодой человек по имени Пойзер, пока остался в Каньон-Сити. Он присоединится к нам, когда выздоровеет.
Таможенник поднял голову от бумаг.
– Пойзер? Пойзер? – И тут он вспомнил. – Это не тот, что голыми руками убил гризли?
– Господи! – вырвалось у Аурелии, а Клейтон закатил глаза.
– А вы – та красивая леди, чью жизнь он спас, да? Ну что ж, идите устраивайтесь на ночь. И не беспокойтесь о своем друге. Мы его встретим по-царски.
– Спасибо, – сказала Аурелия и толкнула Клейтопа локтем – дескать, поблагодарите его тоже.
– Имущество свое собрали? – спросил таможенник.
– Оно там, около канатной дороги, – сказал Клейтон, подавая таможеннику квитанцию. – Это на багаж всех троих.
Таможенник внимательно просмотрел бумагу.
– Значит, вы доктор, – сказал он, ставя на бумагу печать и возвращая ее Клейтону.
– Нет, доктор не я, а эта дама. Мисс Аурелия Брейтон.
Аурелия кивнула таможеннику и улыбнулась. Тот продолжал что-то писать, а она обернулась к Клейтону и встретила его равнодушный взгляд.
– Понятно, – сказал таможенник, поднимая глаза от бумаг. – В наших краях трудно найти врача, так что выбирать не приходится. С вас девяносто долларов – по тридцать за каждого.
Клейтон уплатил требуемую сумму и словно ждал чего-то.
Таможенник спросил:
– Оружия с собой, кроме винтовки, никакого не везете?
Глава 16
– Нет, – ответил Клейтон.
– А вы, мэм?
– Нет. – У Аурелии замерло сердце.
– А спиртного?
– Нет! – твердо сказал Клейтон.
– Только немного спирта для медицинских надобностей, – добавила Аурелия.
Таможенник поставил печать па их документы и крикнул:
– Следующий!
Снаружи им в лицо ударил порыв холодного ветра. У Аурелии все еще бешено колотилось сердце.
– Спасибо вам, – сказала она Клейтону, имея в виду его помощь в сокрытии револьвера.
– Не за что. – Клейтон взял ее за руку и повел к канатной дороге. – Теперь мы разобьем палатки и ляжем спать.
Аурелия стояла в стороне, пока он заколачивал колышки и натягивал брезент, а память уже подсовывала ей мучительно-сладкие воспоминания…
В ту ночь она крепко спала, обрадованная успешным переходом через перевал и готовая преодолеть любые трудности, которые ждали их впереди. В какой-то момент она проснулась и прислушалась к звукам, доносящимся из соседней палатки. Клейтон храпел, чего она не заметила той ночью, когда они спали в одном мешке. Но это был не громогласный храп, который часто издавал ее отец, заснув в своем любимом кресле у камина. Клейтон лишь слегка похрапывал. «К такому звуку легко привыкнуть», – подумала она.
Солнце встало около четырех часов утра. В половине пятого вершина горы уже была облеплена людьми. Аурелию разбудили пробившийся в палатку яркий луч солнца, аромат кофе и лай голодных собак. Когда она вышла, Клейтон загружал нарты.
– А теперь нам надо все это спустить по другую сторону горы.
– Что понесу я?
Клейтон показал на два небольших мешка с рисом.
– Но я носила и вдвое больше!
– Поверьте, этого достаточно. При спуске у вас будут дрожать от напряжения ноги, и вы будете рады, что не несете более тяжелую поклажу.
Аурелия не стала спорить. Она уже убедилась, что чаще всего ее спутник оказывается прав.
Клейтон продолжал укладывать груз на нарты, а Аурелия подошла к краю площадки и посмотрела вниз – на тот путь, который проделала вчера. По ледяной стене уже ползли новые смельчаки. А чуть в стороне разыгрывались сцены, похожие на зимний праздник. Аурелия изумленно покачала головой. Люди, которые только что добрались до вершины и сбросили на землю свою ношу, немедленно отправлялись назад за новой. Они напомнили ей детей, резвящихся на горке с салазками. Некоторые съезжали с горы на пустых нартах, некоторые прямо на спине, некоторые верхом на лопате. Другие просто шли вниз пешком по заполненным снегом расщелинам. Скоро они снова наденут тяжелые заплечные мешки и снова поползут наверх. Только всепоглощающая страсть может заставить человека подвергать себя таким пыткам.
– Это вы доктор? – спросил незнакомец. Аурелия и не заметила, как Клейтон подвел к ней сурового вида мужчину.
Тревожный взгляд Клейтона подсказал Аурелии, что этот человек принес плохие известия.
– Да, – ответила она. – Чем могу вам служить?
– Мне вы ничем служить не можете. Себя я вам не позволю потрошить, как жену Хиггинса. Нет уж!