Окошечко захлопнулось с резкостью, достойной какого-нибудь государственного учреждения. Господин Пистроникус, проявляя исключительную услужливость, проводил их до вагончика, имевшего форму бочонка, распухшего цилиндра, снабженного иллюминаторами без стекол.
— Выходи, — приказал однорукий господин, не распрямляясь, с отсутствующим видом.
Откуда-то издалека донеслась песня невидимой скрипки, и прежняя печальная отрада закружила в небе и погладила три затылка.
— Выходи, кому сказал, — решительно повторил Пистроникус, стуча в дверь прутом, которым раньше загонял уток, и из-за его бесцеремонных действии кибитка показалась посетителям загоном для скота.
Наконец на пороге возник мужчина, если только так можно сказать. Император со старинной миниатюры, фигурка из глины. Он был раздет, если не считать наиглупейших рыбацких сапог и еще более абсурдных шерстяных трусов. Его ножки напоминали окорока вепря — они были короткими, широкими и мощными. Мужчина играл мышцами рук, на которых выступали голубые жилы, и сжимал кулаки. Запястья были защищены медными щитками, как у наемных солдат, грудь покрывал густой ковер, похожий на пух камышового початка. Шея — гораздо шире бычьей — была лишена подвижности. Характер, который угадывался за его невозмутимостью, поистине вызывал изумление. Глаза были расположены так далеко друг от друга, что всем троим членам комиссии, ни разу не видевшим ничего подобного, пришел на память хамелеон. Нос, похожий на пятачок свиньи, казалось, испытал на себе удар молота. Сию ошибку природы венчала воронка, которая давила ему на мозги. Эта крышка представляла собой самый обычный жестяной конус, скрепленный для прочности свинцовыми заклепками.
Члены академии онемели при виде этого необычного экземпляра то ли от удивления, то ли от восхищения, а может быть, просто не верили своим глазам. Только нотариус осмелился задать вопрос:
— А зачем ему воронка?
— От нее много пользы, — ответил господин Пистроникус.
Неожиданно сверхъестественный человек-ядро сдвинулся с места. Подметки его сапог были снабжены высокими пробковыми платформами. Сопровождаемый молчанием, которое казалось неуместным в присутствии столь невероятного существа, сверхъестественный человек-ядро спустился по трем ступеням, отделявшим его от земли. Он шагал, широко расставляя колени, словно человек, посвятивший слишком много времени верховой езде. Потом он зарычал:
— Человек-ядро летает лучше, чем мистер Фланаган!!!
— Я могу вам это перевести, если угодно, — пояснил ученым мужам Пистроникус. — Наш укротитель блох умер. Врач Вилбограда считал, что виной тому почечная колика, но мы-то прекрасно знаем, что одна ведьма навела на него порчу. Его сменил укротитель шмелей, который укрощает только одно-единственное невидимое насекомое. Этот шмель — воздушный акробат и имеет огромный успех. Я не понимаю, что люди находят в таком номере, потому что насекомое-то все равно никто не видит — видны только горящие обручи и прочие штучки в руках укротителя. По-моему, скучно, но публика номер прекрасно принимает, как я вам уже говорил. Шмеля зовут мистер Фланаган. И сверхъестественный человек-ядро ему очень завидует.
— Человек-ядро летает лучше, чем мистер Фланаган!!!
— А что он сейчас говорит? — спросил антрополог.
— Сейчас он просто утверждает, что летает лучше, чем мистер Фланаган.
Нотариус заговорил о мраке невежества, о самоотверженном служении науке, о тайне происхождения человечества и о той чести, которой удостоились участники этой ночной встречи, — кто знает, не станет ли она поворотным этапом в главных вопросах науки. Не успел он завершить свою речь, как сверхъестественный человек-ядро возопил:
— Человек-ядро летает лучше, чем мистер Фланаган!!!
— Он говорит, что не собирается помогать вам, — пояснил господин Пистроникус.
Нотариус воспользовался всеми средствами политического искусства, лестью и замаскированным шантажом. Он грозил чуду природы пальцем, взывал к его совести, а потом пытался припугнуть. Но, несмотря на все его усилия, господин Пистроникус повторил:
— Он говорит нет. Не хочет — и все.
Господин Пистроникус плюнул на землю, и его плевок застыл на глине белым хлопковым пухом. На минуту все пятеро погрузились в молчание. Сверхъестественный человек-ядро смотрел на гостей с видом раздавленной жабы, господин Пистроникус рассматривал свой плевок и чесал себе ухо, а члены комиссии пытались придумать, какие еще доводы они могут привести.
— Человек-ядро летает лучше, чем мистер Фланаган!!!