— Возможно, именно поэтому никто из нас о нем не слышал? — предположил госсекретарь.
Хендрикс посмотрел в окно на прекрасный мост Золотые ворота. Взгляд его стал задумчивым.
— Мы не стремимся рекламировать наши неудачи, сэр!
Мильтон улыбнулся.
— Мы с Джоном, — он кивнул на секретаря казначейства, — частенько сами оказываемся в подобной ситуации и по тем же самым причинам. Непогрешимость человеческому роду не свойственна. А что еще вы знаете об этом человеке?
— О нем нетрудно получить информацию. Вся жизнь этого человека должным образом задокументирована. Он потомок англосаксонских протестантов с Восточного побережья. Как принято говорить, из хорошей семьи. Отец банкир. Я имею в виду, что его отец владел, а может, и сейчас владеет собственным банком.
— Брэнсон? Ну, конечно, мне знакома фамилия этого банкира, хотя я с ним не встречался, — заметил секретарь казначейства.
— Возможно, вас заинтересует информация личного характера. Питер Брэнсон получил степень магистра по экономике и поступил на работу в отцовский банк. Со временем он получил докторскую степень и не в захолустном университете, а в одном из лучших, из тех, что входят в Плющевую Лигу. Его диссертация была посвящена преступлениям в банковской сфере. Можно сказать, что в жизни он продолжил развивать ту же тему.
— Создается впечатление, что вы, Хендрикс, им восхищаетесь, — заметил Квори.
— Готов отказался от пенсии, если это поможет засадить Брэнсона за решетку. У меня как у гражданина и полицейского он вызывает ярость, но я не могу не уважать его как профессионала, хотя этот человек нашел недостойное применение своим талантам.
— Разделяю ваши чувства, — заявил Мильтон. — Кажется, этот ваш Брэнсон не отличается болезненной скромностью?
— Как бы я хотел, чтобы он был моим! Да, вы правы, застенчивостью он не страдает.
— А высокомерием?
— Пожалуй, до некоторой степени он страдает манией величия. Так, по крайней мере, говорит генерал Картленд, а я бы не стал с ним спорить.
— Желающих спорить с генералом найдется немного. Кстати, если уж речь зашла о самоуверенных людях, я хотел бы знать, где в этот трудный час наш дорогой Джеймс?
— Кого вы имеете в виду, сэр?
— А кто у нас очень уверен в себе? Я имею в виду мистера Хегенбаха, нашего дражайшего главу ФБР, Мне казалось, он первым должен явиться на место происшествия.
— В Вашингтоне сказали, что не знают, где сейчас Хегенбах. Его изо всех сил пытаются разыскать. Боюсь, этот человек неуловим.
— Да, Джеймс одержим манией секретности, — улыбнулся Мильтон. — Что ж, если он смотрит телевизор, то не далее чем через час будет в курсе событий. Какая прелесть — директор ФБР последним в Америке узнает о происшедшем! — он немного подумал, потом добавил: — Брэнсон хочет обеспечить себе максимальную рекламу. Он апеллирует к радио, телевидению, привлекает журналистов и фотографов. По-моему, этот человек еще никогда так не стремился к известности. Я имею в виду, за время своей преступной карьеры.
— Да, такого с ним еще не было, — согласился начальник полиции.
— Брэнсон поразительно уверен в себе.
— На его месте и я бы чувствовал себя уверенно, — Квори был явно встревожен. — Что мы можем ему сделать? Насколько я понимаю, Брэнсон сейчас неуязвим. Нам его не достать.
— Я не теряю надежды, сэр. Два наших эксперта в настоящий момент пытаются найти решение проблемы. Над ней работают адмирал Ньюсон и генерал Картер из нашего штаба.
— Ньюсон и Картер! Два наших гения! — казалось, Квори огорчился еще больше. — Знаю я их методы! Им главное — сбросить побольше бомб! Кто-то должен сообщить нашим арабским друзьям, что они, того и гляди, будут вовлечены в атомную войну, — секретарь казначейства посмотрел в окно и махнул рукой в сторону моста. — Вы только посмотрите! Только подумайте! Просто невероятная ситуация! Если бы я не видел своими глазами, ни за что бы не поверил, что такое возможно. Абсолютная изоляция, полная оторванность от мира — и где? На виду у всего Сан-Франциско, а благодаря телевидению, и на виду у всего мира. Такое впечатление, что президент и его гости где-нибудь на Луне, — он тяжело вздохнул. — И при этом мы с вами вынуждены расписаться в полном бессилии.
— Ну-ну, Джон! С таким настроением наши предки ни за что бы не освоили Запад!
— Черт с ним, с Западом! Я сейчас думаю о себе. Думаю, все прекрасно понимают, я — тот, кому суждено оказаться меж двух огней.
— Что вы имеете в виду, сэр? — поинтересовался Хендрикс.
— Как по-вашему, для чего Брэнсон вызвал сюда секретаря казначейства?
Сунув руки в карманы, Ревсон прогуливался вдоль восточного ограждения моста. Он часто останавливался, чтобы полюбоваться великолепной панорамой. Слева за Форт-Бейкером и Тибюроном виднелся кусочек Бельведера и самый большой остров в заливе — остров Ангела. Справа простирался сам город, виднелись острова Алькатрац и Сокровищ. Между двумя последними был все еще различим размытый контур «Нью-Джерси», направлявшегося в Аламеду. Пол часто останавливался и наклонялся над ограждением, словно стараясь получше рассмотреть открывающуюся панораму. Один раз он небрежно протянул руку вниз и вытянул тонкий шнур — привязанный к шнуру груз исчез.
— Что вы здесь делаете?
Ревсон не спеша обернулся. Перед ним стояла Эйприл Венсди. Большие зеленые глаза девушки с интересом смотрели на Пола.
— Вы ходите тихо, как кошка. Я был уверен, что поблизости никого нет.
— Так что же все-таки вы здесь делаете?
— Любуюсь этим дивным видом и вами. Прямо не знаю, что предпочесть. Пожалуй, вас. Вам никогда не говорили, что вы удивительно красивы?
— Говорили, и довольно часто, — девушка нащупала рукой шнур и стала его вытягивать, но тут ее руку крепко сжала рука Пола, и она поморщилась от боли.
— Оставьте шнур в покое!
Эйприл потерла руку и осторожно огляделась.
— Ну, так что это все значит?
— Я здесь ловлю рыбу.
— Улова пока не видно, — девушка осторожно помассировала костяшки пальцев, потом с сомнением посмотрела на Рестона. — Рыбаки любят приврать, рассказывая о своих успехах, не правда ли?
— Иногда и я рассказывал подобные истории.
— Расскажите мне одну.
— Вы столь же достойны доверия, как и красивы?
— А я красива? Я не напрашиваюсь на комплименты, просто спрашиваю.
— Даже очень.
— В таком случае, я вполне достойна доверия.
Молодые люди улыбнулись друг другу. Рестон взял девушку под руку.
— Вы хотите знать правду?
— Конечно.
— Ну что ж, почему бы нет!
Неторопливо прогуливаясь, Эйприл и Пол пошли вдоль ограждений моста.
Хендрикс положил трубку и посмотрел на Мильтона и Квори.
— Вы готовы, джентльмены?
— Действие первое, сцена первая. Декорации — весь мир. И все же что-то у нас не так.
Мильтон встал и оглядел Квори.
— Эта рубашка не подойдет, на экране белое будет плохо выглядеть. Тебе лучше надеть голубую, как у меня или как у президента. Он вообще носит только голубые, ведь никогда не знаешь, из-за какого куста выскочит телевизионщик.
— Ради Бога, заткнись!
Квори задумчиво повернулся к задней двери микроавтобуса и замер. С драматическим скрипом шин к машине лихо подрулил полицейский. Соскочив с мотоцикла, он быстро поднялся по ступенькам к задней дверце автобуса и вошел.
— Это для вас, сэр! — обратился он Хендриксу, протягивая ему восьмидюймовый цилиндр.
— Да, действительно, здесь мое имя. Где вы это взяли?
— Лоцман передал эту штуковину с «Нью-Джерси». Командир корабля приказал его немедленно доставить вам. Он считает, что это очень важно.
Глава 5
Центральная часть моста Золотые ворота стремительно приобретала вид средневекового города. Подобные поселения всегда росли очень беспорядочно, но в них кипела жизнь, царило некое беспокойство, обещавшее им славное будущее. Правда, в этом новорожденном городе все дома были на колесах, а мрачные старейшины носили безупречно сшитые костюмы и выглядели, как люди, никогда в жизни не занимавшиеся физическим трудом.