Отошёл в сторону, проследил, чтоб летательный аппарат горел жарко.
Ага, обугливается. Когда бледнолицые собаки набегут, найдут только горстку пепла, по которой невозможно будет опознать, что это было.
Всё.
Майский Жук придирчиво осмотрел себя. Так, светописец закреплён надёжно, кассета с пластинками на месте, разведданные есть. Малая сапёрная лопатка, его любимое оружие, которой можно и череп врагу раскроить, как показывал Командор на примере берёзового чурбака, а они потом всей командой тренировались, заодно на весь отряд дров нарубили. Да и в походе как на сковородке можно прямо на костре и кусок мяса поджарить, или вот лепёшку испечь.
Позади справа в роще затрещал валежник - бледнолицые собаки уже близко. Майский Жук оскалился: Ну, что ж, индейца хотите поймать в родной стихии? Давайте, давайте! И юркнул в траву.
Буквально секунда, и он исчез.
Спустя шесть часов, с вырубленным по пути суком в виде костыля и подвязанной левой ногой, сломанной, как потом выяснилось, но довольный и счастливый, Майский Жук появился в расположении отряда.
К нему кинулся штатный санинструктор, но Майский Жук отмахнулся: "Сейчас, подожди!", - юркнул в палатку командира.
Доклад длился недолго. На макете местности, как их научил Командор, Майский Жук споро показал разведанную обстановку. Палочками, щепочками, кругляшками отметил отряды бледнолицых собак, их батареи, пушки, форт, лошади, где с кентуккийскими стрелками столкнулся. Как один из немногих, Кто и в картах разбирался, нанес и на карту командиру эти данные. А возле макета местности уже сгрудились бойцы, на ходу разрабатывая несколько вариантов операции.
Спустя час отряд уже скакал на новую стоянку.
Между двумя вьючными лошадьми дымит переносная походная кухня, также подарок Командора Она могла передвигаться вместе с людьми с одинаковой скоростью. И бойцы всегда обеспечены горячей пищей. Несмотря на то, что у каждого свой индейский запас еды, пемикана, который Командор с улыбкой называл "сухпай" - сухой паёк. Ну, сухой паёк всегда можно съесть, когда боец оторван от отряда, а когда вместе со всеми, то горячая еда Здорово поддерживает силы воинам.
Взбучку он, конечно, получил, "за утрату военного имущества", отсидел пять суток на гауптвахте. Обычно Командор, а за ним и командир отряда Ловкий Уж, в таких случаях давал десять, Но надо летать, а Майский Жук лучший пилот. И хорошо ещё, что он честно во всём повинился, совет вождей отряда порешил, что добытые им разведданные перевешивают нанесённый ущерб и ограничились дисциплинарным взысканием, не стали взыскивать стоимость летуна. А могли бы вычесть из зарплаты и вся недолга.
Майский Жук похлопал сквозь гимнастёрку по мешочку, висевшему на кожаном шнурке на груди. Глухо звякнули монеты. Это мудрый Текумсе ввёл оплату воинам. Поговаривают, по совету Командора. Деньги, правда, русские, но зато их золотые охотно берут везде. Даже американцы, хотя имеют и свои деньги. Но даже они сами предпочитают русские рубли, своим-то долларам мало доверяют, дорогие золото и серебро щедро разбавляют дешевой медью. Сами себя обманывают.
А у Майского Жука зарплата чуть меньше командирской, как ценному воину-пилоту. Есть даже одна платиновая монетка, за которую целый табун коней можно взять. Или хорошее английское ружьё.
Однако все неприятности, неурядицы оправдали рассказы его об облаке. А нанесённые на шест "ку" прославили его имя среди краснокожих.
Но не хотел Майский Жук, ни почтения соплеменников, ни вожделенного ружья. Он втайне надеялся, что Звонкая Синичка, медсестра группы инструкторов ШОН русского Княжества, согласиться войти хозяйкой в его вигвам. Вспоминал её заливистый смех, нежные ладошки во время перевязки, и украдкой вздыхал.
Савелий, оставив Игнатьева и Прокопа доводить систему обороны и дипломатию нового индейского государства Шауни, на пароходофрегате "Владимир" спешил обратно в Орёл. Молодое Великое Княжество Русская Америка надолго оставлять без пригляда чревато.
Возвратился в Орёл и, как говорится, "с корабля на бал". Пришел первый караван с тюками американского хлопка по орегонской тропе.