Наконец откинулся на спинку стула, достал платок, вытер взмокший лоб, повернулся к хозяину кабинета: - Мистер СоКесар, так это что же получается? В индейцев переоделись американские добровольцы? И все эти бесчинства, - он ногтем брезгливо отодвинул карточки на столе, словно отгораживаясь от запечатленного на них, - дело рук американцев? И бедная Дженни, жена Шервуда, внучка сенатора Гаррисона? Ведь она у меня вот на этих коленях, - посол похлопал себя по ляжкам, - малышкой сиживала... Сволочи! - желваки взбугрились на его скулах, глаза сверкнули яростью, кулаки сжались.
Савелий налил родниковой воды из графина, подал стакан.
Наконец посол взял себя в руки и поднял потемневшие глаза: - А Вы страшный человек, мистер СоКесар. Я знал, что Вы почти всемогущ, но так задокументировать, - он бросил такой взгляд на снимки, будто это были не бумажки, а клубок змей. - Однако никак не возьму в толк, а какое отношение это имеет к моему другу Томасу Джефферсону?
-Всё очень просто, господин Адамс, - вздохнул Савелий. И продолжил: - Вся эта чудовищная провокация, по имеющимся у нас достоверным данным, санкционирована госсекретарём Монро. Задачу он ставил советнику по делам армии полковнику Дэвиду Уильямсону, а тот заляпанному кровью по брови подельнику Уилу Уайту. Цель провокации - поднять волну возмущения обычных американцев на краснокожих. Цель, увы, достигнута, газеты исходят ядом против индейцев, повсюду открываются новые пункты приёмки скальпов краснокожих, добровольцы толпами стекаются в ополчение. А теперь только представьте, что произойдёт, когда всё это, - Савелий подбородком указал на ворох светоснимков, - увидит свет.
- Так Вы, что же, намерены всю эту грязь опубликовать, - скривился посол.
- А как Вы бы поступили? - в упор поглядел на него хозяин кабинета. - Уж Гаррисон-то имеет право отомстить за внучку, нет?
- Да, Вы правы, извините.
- А вот мой личный интерес, - Савелий достал из ящика стола светопись, где захвативший батель "Мария" Уайт держит за ножку Мигеля.
Посол, едва бросив взгляд, побледнел.
- Но позвал я Вас вовсе не за тем, чтобы "выкручивать руки", - вздохнул Савелий. - Нет. Как я сказал Вам в начале нашей приватной беседы, в наши намерения входит отгородить президента от этой грязи.
- Как? - посол глядел с надеждой.
- Вы сейчас берете эти снимки, лично едете в Вашингтон и собственноручно, не доверяя никому, с глазу на глаз, как вот мы с Вами сегодня, показываете другу. Он инициирует сенатскую комиссию, отстраняет на время Монро и совместно с Гаррисоном разносит эту шайку-лейку в пух и прах. Ну, это в общих чертах, по месту разберётесь. По результату просемафорите лично мне, способ связи обговорим. Ну, а если у Вашего друга что-то не срастётся, спустя пару дней похожий пакет ляжет на стол Гаррисона.
1812 год. После шокирующих снимков в ведущих изданиях САСШ, Британии, Франции и России и выступления Дженни Шервуд, спасённой монашками-кармелитками, в сенатской комиссии САСШ, волна народного негодования обрушилась теперь на провокаторов, на которых объявляется всенациональная охота.
На сей раз полковник Дэвид Уильямсон встретился с подельником Уилом Уайтом в захудалой таверне на рабочей окраине Вашингтона.
- Вилли, скотина, ты что, не мог заранее разведать, на кого нападаешь?! - прошипел полковник.
- Дэвид, да почём было догадаться, что среди этих поселенцев на фронтире, в пограничье, сплошь деревенщины, затесалась внучка аж сенатора! - прогундосил Вилли-молоток, запивая обиду полстаканом дрянного бренди.
- Почём знать, почём знать, - передразнил подельника Уильямсон, - Хоть бы девку добил, а то она в сенате сама обвинять будет. Теперь из-за твоего косяка кабы нам всем кранты не пришли, - он, зажав нос, выдул свою порцию пойла. Зажевал куском мяса, продолжил спокойнее: - Где зависли твои ребята?
- На ферме Боба Дилана.
- Отлично. Мы с тобою в одном гнезде, поэтому уходишь прямо сейчас, - протянул клочок бумаги с адресом хлопководческого поместья.
- В Луизиану?
- Да. Прикупил по дешёвке, когда французишки "делали ноги". Пересидишь там. Но чтоб тихо! Я скоро, чует моя задница, составлю тебе кампанию.