- "Ну, это, Вашбродь, Он сейчас дороже. А вот когда будут гидроэлектростанции стоять, дешёвое электричество с них будет выходить, то с помощью электричества алюминий начнут добывать куда дешевле меди. Ну, разве что чуть дороже железа, - малость подумав, поправился я, - И выплавят этого алюминия уйму. Ты не поверишь, на Земле алюминия гораздо больше, чем всех остальных металлов вместе взятых. Очень много алюминия на Земле". - "Чудны дела твои, Господи", - дёрнул головой, и моей, Резанов.
Подумал, что надо было и эти знания записать. Ну так не успел, Так может хотя бы Резанов запомнит.
Долина вдоль реки Виламет Широкая, вначале до ста километров, а к югу сужается до тридцати. Берега невысокие, поросли густой травой, кое-где кустарники и небольшие рощицы из ивы, клёна, дикой вишни, рябины и ещё некоторых местных пород, похожих на которые мне в России не встречалось. А подъемы поросли в основном дубняком. Жёлуди индейцы издревле лущат и перетирают в сносную муку.
Сейчас трава в долине золотистая, насколько знаю, это злак, который аборигены зовут житняк. И огромные выводки индюков им питаются, а ими, соответственно, индейцы. Ну, теперь и наши поселенцы раскушали.
Пятнадцатью километрами от слияния с Орегоном, выше по течению встали. Так как реку перегораживают множество песчаных островов. Осмотревшись, мы с Резановым решили: прекрасное место для города. Для будущей столицы княжество Русская Америка.
Припоминаю, что в моё время вроде бы как раз тут отстроился американский Портленд, крупный порт на Тихоокеанском побережье США. Там даже легенда бытовала о спорах основателей о названии, бросали монетку, и пенс этот хранился как достопримечательность в краеведческом музее города. Что ж, нам тоже стоит начинать зарождение легенды.
"А как назовём, Сергей Юрьевич? - Ну, надо как-то коротко. И чтобы понятно было всему миру. Ну, давай Орёл назовём. - Почему Орёл?" - я пожал плечами: "А почему нет? Есть Новоархангельск, есть Галичье. Будет ещё много городов с русскими названиями. Будет столица Орёл. Коротко, отчётливо, для иноземцев запомнить легко. И показательно, символично. Герб-то Российской Империи - орёл". - "А что, - пожевав губами, после размышления согласился Резанов, - Годится".
- Мама! Гляди, ромашки! - слышится восторженный звонкий голосок и голенастая девочка лет девяти, из числа сошедших размять ноги поселенцев кинулась в траву, скрылась по плечики. А меня словно током стегает, моя большенькая, Фрося, теперь, скорее всего такая же егоза, возраст-то примерно одинаковый...
Вскоре к девчушке в сборе цветов и плетении венков присоединились другие дети. Пронырливые мальчишки нарвали в зарослях дикой вишни и носятся с красными, будто кровавыми, руками и ртами. Над стоянкой разливается детский смех и деловитый гул голосов взрослых, которые срывают и мнут травы, проверяя сочность, разминают комья земли, цокают языками, вытягивают рты в изумлении.
Часть поселенцев высадились тут, разбили лагерь, наметили площадки для расчистки под строительство нового города. Переночевали тут и мы, а "Юнона" и "Владимир" остались здесь, так как дальше, за островами, река мельчает, становится непригодной для плавания судов с океанской осадкой.
15 августа, сытно позавтракав, принялись перегружать материалы, сельхозинструменты, продовольствие и другие товары для Верховья в удобные для реки лодки и к обеду с оставшейся частью поселенцев тронулись. Казаки на лошадях двинулись берегом.
Тридцать километров до порогов осилили к обеду, а к вечеру преодолели водные преграды и стали лагерем на ночёвку.
16-го к нам навстречу пришли Верховцы предводительствуемые главой поселения Афанасием Швецовым. К вечеру добрались до Верховья, дорогой Афанасий горделиво показывал засеянные поля. Создавалось ощущение, что он нас намеренно водит петлями, дабы похвалиться успехами землепашцев. А у околицы нас ждал ещё один приятный сюрприз.