Небо заволокло тучами, и наверху, за ними заворчало, словно великан принялся ворочать гигантские валуны.
Однако откладывать объяснение дальше уже нельзя.
И я наконец решаюсь: "Видишь Вашбродь, тучи сгущаются, как в прошлое посещение? Ты прав. Мне давно было Пора тебе сказать..." - "Что такое? - переполошился Резанов, - Что стряслось? Что случилось?" - "Да ничего особенного, - дёргаю щекой, - Сам не до конца уверен. Помнишь, индейцы называли меня, то бишь нас с тобою, "сын Грома"? Должен был бы я тебе сказать раньше... Но побаивался. Опасался последствий..." - "Каких последствий, Сергей Юрьевич? Ты что?" - "Да всякие-разные могут быть последствия, не хотел тебя пугать, расстраивать. Но и молчать больше я не имею права. Да и не могу..."
первые капли, словно по жести барабанят по загрубевшим дубовым листьям, отвлекают моё внимание. Капли с крупную дробь. Стучат всё чаще. Спустя десяток секунд хлынул ливень как из ведра.
Что ж, все, скорее всего, будет так, как и в моих видениях.
"Видишь ли, Вашбродь, - возвращаюсь к прерванному признанию: - Дело в том, что я тебя не до конца... Не договаривал кое-что... Я собираюсь..." - Ладонью протянутой руки опираюсь о морщинистую кору старого дерева.
И тут сверкнула молния.
Следом грохнул такой гром, что я оглох. Мир вокруг тряхнуло.
Ну, скорее всего, конечно, тряхнуло-то меня. И почти в ночной темноте я с удивлением увидел отчётливо освещённого, будто при вспышке стробоскопа на дискотеке, постороннего человека справа от себя. Который как бы обходил дуб с другой стороны.
Поворачиваю к нему голову, и с удивлением узнаю его. Трясу головой. Потому, что этого не может быть!
Но вышедший вдруг всматривается в меня, его брови лезут на лоб...
После этого Мир вокруг словно выключили как экран телевизора, мир погас.
Глава 6: Эх, раз, ещё раз
в которой Савелий полагает, что над ним посмеялись
Очнулся Савелий на сырой подстилке из листьев, в позе младенца в утробе, трясется от холода, зубы стучат. Насквозь мокрая одежда облепила бедра и плечи.
Несколько мгновений соображал, где находится. Вздохнул полной грудью, почувствовал свежие запахи. И с этим глотком воздуха словно включилась память, перед внутренним взором запрыгали картинки, и сердце заколотилось от предчувствия, что он "сделал таки"!
Открыв глаза пялился на сверкающий мир, свежий после дождя, пахнущий мокрой землёй, сырыми палыми листьями, травами. Радость переполнила грудь, он попытался встать, оперся на руки...
Краешек сознания царапнула неправильность. Однако тело уже выпрямилось во весь рост.
В предвкушении обвёл взглядом окрестности. Но на вид мир вокруг остался прежним. Однако он и тут обошел сомнения, решив про себя, что, скорее всего за двести лет местность не изменилась. Ведь во времена Резанова он провалился слепым.
Где-то здесь должно находиться асфальтированное шоссе, по которому он в 2006 году бежал супермарафон. Покрутил головой, всматриваясь. Вспомнил, как с Нэнси, девушкой-волонтёром, под ливнем свернули с трассы и какое-то время шли вроде бы по узкой тропке, потому что штанины и кроссовки пропитались влагой от мокрой травы, чтобы укрыться от застигшего их ливня под раскидистым дубом.
Принялся оглядываться, Но дороги нигде не обнаружилось. Когда по привычке полез в карман, его словно током ударило: опустил взгляд и закусил губы. На нём всё тот же мундир. Это что же получается...
Отторгая накатывающие неизбежные выводы, в растерянности, как обычно, обратился к хозяину тела: "Вашбродь" - Нет ответа. - "Эй, вашбродь!" - в тревоге мысленно воскликнул Савелий, и даже потряс правым плечом, как бы пытаясь разбудить хозяина тела. Тишина... И тут ему пришла в голову на первый взгляд "трезвая" мысль.
Он несколько раз глубоко вдохнул, прислушался к своим ощущениям и с нарастающей тревогой подумал, что верно, Резанов по своей дворянской упёртости смертельно разобиделся и потому затихарился.
Тут его словно второй раз громом поразило. Ещё раз поглядел на руки, не веря своим глазам - то были руки Резанова. Так же, как и обшлага рукавов мундира. И остолбенел.