Поэтому сейчас толкнул речь: "Воины якима, и ты, их предводитель Прыгающий со Скалы, опозорили краснокожих, напали на друзей, которые никогда вреда людям якима не приносили, а только пользу и потому вы заслужили позорную смерть".
Индейцы стоически перенесли осуждение, сложили оружие у ног Савелия. Прыгающий Со Скалы ото всех сказал, что они готовы принять заслуженную кару.
Савелий кивнул и поднял руку, призывая внимание: - Командор не желает лишних смертей среди друзей. И считает, что это было недоразумение. Однако, чтобы краснокожие не посчитали бледнолицего брата командора трусом, он готов сразиться с любым из вас прямо сейчас, немедленно.
Молодые краснокожие воины переглянулись.
- Ну, или любой из моих воинов Готов побороться с любым из ваших. - чуть помедлив, добавил Савелий.
В итоге выбор пал на Толстого.
Когда тот снял гимнастёрку перед схваткой, узкие глаза индейцев округлились от изумления, татуировки по всему телу выдавали в этом верзиле с лопатообразными бакенбардами на понятном каждому индейцу языке бывалого воина.
Состоялась схватка. Одного за другим трёх дюжих индейцев Толстой заломал.
А за это время штатные санинструктора охраны СоКесаря, как смогли, обработали раненых индейцев.
По завершению Савелий устроил патлач. Проигравших индейских воинов щедро одарил.
Заметив, что вождь горюет, поинтересовался:
- Что огорчает моего краснокожего брата Оседлавшего Облако?
- Твоего краснокожего брата огорчает то, что бледнолицые такие разные. Те бледнолицые, гринго, которые подбили молодых воинов якима, перед тем, как сбежать, убили в спины восьмерых раненых воинов и сняли скальпы с них и с пяти наших женщин. А поначалу-то как льстивые собаки подлизывались. Чуть ли не хвостами виляли... Пришли друзьями, оказались грязными предателями. Вы, русские, пришли как враги, а оказались друзьями.
- А как выглядели эти гринго?
Услышанное описание пробудило подозрение. Передвинув из-за спины, Савелий разложил офицерский планшет, достал светоснимок Уайта. Тот самый, который сделал Прокоп на батели, когда тот держал Мигеля за бортом над волнами.
Вождь индейцев так и впился глазами в светокарточку: - Да, это он! Это тот самый вислоусый пучеглазый собака Гринго!
Другие люди племени окружили их, тоже рассматривали снимок, передавая из рук в руки, согласно кивали.
- Ну что ж. - Хотя быть такого не могло, ведь Савелий своими глазами видел труп Уайта на дне ущелья, да видно мода у этих флибустьеров на такие усы, индейцы и попутали. Тем не менее необходимо проверить! В груди Савелия будто моторчик раскрутился, по телу заструилась лёгкость: - В какую сторону Они ушли?
- Вот туда.
В погоню вместе с русскими пошли отменно знающие окрестности и жаждущие мщения воины якима.
Поэтому, спустя полночи скачки, вышли к лагерю беспечно завалившихся дрыхнуть флибустьеров.
Оглушив часового, то и дело прикладывающегося к обьёмистой фляге, без единого выстрела захватили два десятка, надели наручники, изделие "Нежность" мира Савелия. Дальше их ждёт суд и на каторгу. Омрачило победу лишь то, что несколько бандитов ускользнули.
На обратном пути через племя якима Савелий показал жителям стойбища захваченных бандитов. "Да, эти. Были ещё одиннадцать гринго". Но ушли. Не всех смогли взять.
Понурые пленники сгрудились у ветвистого дерева, пристёгнутые наручниками, когда оставшаяся в живых скальпированная индианка вдруг горячечно заговорила с вождём, указывая на бандитов.
- Что там? - поинтересовался Савелий.
- Мой бледнолицый брат Командор, эта скво узнала одного из мучителей, мы хотим его казнить, отдай.
Савелий подозвал Толстого, отдал приказание, Фёдор Иванович кровожадно ощерился и самолично отпёр наручники. Подошедшие индейцы деловито скрутили бандита гибкими прутьями. К процессу связывания подручными средствами Савелий проявил живейший профессиональный интерес.
А мертвенно побелевший разбойник захлёбываясь затараторил: - Мистер, Вы же не отдадите меня этим красным обезьянам?