Савелий исподлобья мрачно пробуравил того взглядом. А бандит торопливо залепетал: _ Ради Иисуса Христа, мистер, удержите их, это же нецевилизовано!
- Вы им прекрасный урок цивилизованности преподнесли, - кивнул Савелий на окровавленную груду скальпов, которую вытряхнули из мешков схваченных гринго, и сплюнул.
Спустя полчаса из-за деревьев, куда отвели, а скорее оттащили отчаянно сопротивляющегося садиста, поднялся дымок, раздалось заунывное пение индейцев и затем дикий визг, исходивший будто от раненого кабана. Бандиты в ужасе вжались в дерево, словно оно могло теперь защитить их от гнева тех, кого они надменно считали дикарями.
Чтобы передохнуть и поднабраться сил для возвращения, СоКесарь с сопровождающими задержались перекусить в становище якима.
Черпая ложкой наваристую шурпу, Савелий обратил внимание на женщин и детей за отдельным костром.
- Кто это? - спросил Прыгающего со Скалы.
- Это вдовы с сиротами наших погибших воинов.
И много их?
- Много, - вздохнул собеседник, девяносто три женщины и сто семьдесят один ребёнок, восемьдесят семь мальчиков и восемьдесят четыре девочки.
Савелий в раздумье отхлебнул бульон через край котелка. А ведь среди переселенцев очень острая нехватка женщин. Мужчин привезли много, те же военные и казаки, а женщин мало. Здешние старожилы промышленники русские охотно берут в жёны индианок. Поэтому он, отставляя посудину, обратился к вождю:
- Слушай, Оседлавший Облако, а Тяжело наверное племени вдов и сирот кормить?
- Тяжело, - вздохнул собеседник, - но это якима, поэтому бросить их мы не можем.
- Я хочу тебе предложить забрать Их в русские поселения. Всем найдутся мужья. - расценив удивлённый взгляд краснокожего по-своему, поспешил объяснить: - Можешь быть спокоен, обижать их не дадим. Можете время от времени приезжать и смотреть, как они живут. А если кто-либо из них захочет, сможет вернуться в родное племя.
- И что мой бледнолицый брат Командор за это захочет? - индеец пронзительно поглядел в глаза Савелию.
Тот усмехнулся:
-Ничего не захочет. Мало того, Мы отблагодарим якима. По топору и одеялу за каждую такую женщину с детьми.
Вождь покачал головой удивляясь: - Да, велик твой Бог, мой бледнолицый брат Командор. И низок Бог гринго... - После чего отдал распоряжения.
Вскоре собрались встревоженные женщины с детьми, которым объявили, что они пойдут с отрядом. Радист отстучал в Форт Росс приказ прислать подводы для них. Бандитов прогонят своим ходом, только троих раненых до лазарета довезут.
Пока напуганным индианкам и жавшимся к ним ребятишкам объясняли, что к чему и они прощались с соплеменниками, Савелия отвёл в сторонку шаман: - Послушай, мой бледнолицый брат Командор, Я знаю от своего собрата Мудрого Лиса о том, что Священное дерево индейцев, Священный дуб любит тебя, Сына Грома. Знаю, что в последнее время вы с со Священным Дубом повздорили.
- Ну да, - сокрушенно покивал Савелий. И вздохнул: - Мне бы теперь ещё узнать, как с ним помириться...
Индеец положил ему на предплечье ладонь: - Ты помиришься с ним. И поможет тебе в этом мой собрат, Великий шаман племени шауни.
- А где же мне его искать? - встрепенулся Савелий: - И когда я с ним встречусь?
- Ты встретишься с ним в своё время, хотя и не в это лето. Но встретишься непременно. И от него ты узнаешь, Как помириться со Священным дубом.
- Ну что же, Спасибо тебе, мой краснокожий брат Выходящий из Ночи. Твои слова бальзам для ран моего сердца.
- Наберись терпения, мой бледнолицый брат Командор, наберись терпения и делай спокойно твои дела.
Переночевали в племени.
Утром 16 сентября прибыли подводы. А после обеда добрались до Форт Росс. Где подробно допросили, под протокол, сфотографировали плененных флибустьеров и единовластным решением СоКесаря оставили на строительстве дорог.
Оставили в Форт Росс и часть индианок с детьми. И уже здесь выявилось упущение: их негде на время поселить. Свои вигвамы они бросили в племени, а в домах жить панически боялись. Савелий напряженно рассуждал о "знаке", словах индейского шамана и эту головную боль пришлось разгребать местным властям. Хотя такому пополнению и обрадовались, а то здоровые мужики из-за редких тут женщин попередрались. И это трезвые!