Керосин, керосин, он под номером "один", тот, кто купит керосин, тот теперь и господин
Давно у всех на языке синица верная в руке, ума и сердца властелин
Он миром правит без труда, несите денежки сюда, вложитесь в РАКо керосин
Давно из гонки выбыли морфин и гуталин, если хочешь прибыли - поставь на керосин
Керосин, керосин, он под номером "один", тот, кто купит керосин, тот теперь и господин. Керосин".
Её записали ещё в Санкт-Петербурге. А тут случайно обнаружили на одном из восковых валиков для звукописца. Савелий попросту вспомнил радиопостановку по роману А.Н. Толстого "Гиперболоид инженера Гарина". Так там звучало про анилин, а он переделал на керосин. И знакомая веснушчатая шансонетка Макарки из ватаги Кондрата спела. И имела оглушительный успех. Любопытно, как здесь получится? Позже выяснилось, что получилось отменно. Даже из САСШ Рябушинский рапортовал, что именно эта незатейливая песенка здорово способствовала как продажам керосина, так и притоку желающих переселиться в Княжество.
Отобедав, Савелий вернулся на службу. Где ждал Чингисхан. Пришла пора тянуть линию дальнописи на Аляску. А к тому моменту, когда поставят последний столб в Номе, Савелий надеялся, что Лангсдорф доставит довольно каучука, чтобы Базаров изолировал кабель для прокладки по дну Берингова пролива до мыса Дежнева на Чукотке. Как раз и там подойдут провода дальнописца. Тогда придёт пора выходить на рынок с услугами мгновенной передачи сообщений из Америки в Европу. Савелий собирался и на этом "погреть руки" Княжества.
Увидел в окно крадущегося Петьку, сынишку Резанова с луком в руках. Уколола совесть, ведь Резанов просил за его семьей приглядывать, а он... Мальчишек же никак нельзя без отцовского пригляда оставлять!
Поднялся из порядком опостылевшего кресла, да и всё-равно следовало с десяток минут проветрится. Протопал к заднему ходу, махнув Фернандо, мол "Сиди".
- Что это у тебя, Пётр Николаевич?
Мальчишка потупился. Но скрываться поздно и он, насупившись, протянул из-за спины лук.
Савелий внимательно осмотрел оружие. Изготовлен грамотно, хотя и грубовато.
- Ну и кто тебя учит стрелять?
- Да эта... Это у нас там, - сорванец махнул рукой по направлению школы, - троя мальчишек индейцев в звене. Воот. Они же и сделали, - он потряс луком.
- Ааа. Ну, это хорошо.
Петька знал, что отец серьёзно относится к оружию и всякие игрушки с оным порицает. А Савелий продолжил, кивнув на лук:
- Ну-ка, продемонстрируй.
Мальчишка, радостный от того, что его не ругают, и жаждущий похвастаться мастерством, достал стрелу из самодельного колчана, довольно ровная. Даже с оперением и наконечником, хотя и каменным. Приложил, натянул тетиву и выстрелил. Стрела полетела Ровно. И даже попала в дерево метрах в пяти.
- Молодец. - Савелий поднял большой палец.
Мальчишка вздохнул: - Дааа, сейчас попал... А так дюже Стрелы теряются. А они дорогущие...
- Стрелы? - почесал крыло носа Савелий. - А ну-ка, дай-ка, протянул руку. Ещё раз внимательно осмотрел лук: - А ещё одна тетива у тебя есть?
- Ну, запасная есть. А зачем?
- А вот давай, сейчас поглядишь.
И пока мальчишка доставал сматанную в клубок тетиву, Савелий вытащил нож и от лоскута кожи вырезал прямоугольник, проткнул четыре отверстия по углам. Потом снял тетиву с одного плеча лука, продел с одного края кожаной пластинки в два отверстия вдоль одной, длинной, стороны, а вдоль другой продел вторую тетиву, после чего обе одел на лук.
- Так, - поглядел по сторонам, - вон ту сухую палочку подай.
Петька с готовностью подобрал с Земли Сушняк, протянул.
Савелий примерил к кожице, отрезал два кусочка длиной в короткое расстояние между ближними отверстиями и выше кожи вставил в распор между тетивами. Обмотал каждое место стыка ниткой, которую всегда носил намотанной на иголке, заткнутой за отворот воротника. Прикрепил и вторую с другой стороны. Как бы распорки получились.
- Теперь гляди, - взял из-под ног подходящий кругляшек гальки. Вложил, как в детстве в рогатку, в кожу, обхватил пальцами с обратной стороны, зажимая. Натянул лук и, стараясь отправить выше основания, отпустил. Камешек покинул кожу, чуть-чуть задел лук, отлетел в сторону.
Петька смотрел во все глаза: - Па, круто!