Солнце слепило русских артиллеристов. Но тут и целиться-то незачем, повернул пушку в сторону моря, да пали - лес мачт и стена бортов. 80-мм. снаряд вроде ерунда по сравнению с английскими "дурами", но наши-то с тротилом.
После первого залпа Игнатьев вскинул кулибинский бинокль. Хрена себе, проломина в борту от попадания! Пожалуй, слон Васька, подаренный ему тестем, эмиром Бухары, вольготно прошествует!
Русский посланник не знал, что именно сейчас погиб адмирал Нельсон, знак Савелию.
А за столом Савелий очумело помотал головой. Надо же, как он поменял историю! В его-то время достигнутые Игнатьевым в Сан-Стефано соглашения спустя какой-то год на Берлинском конгрессе глумливо отняли у России Англия, Франция и Австрия. И Александр I беспомощно уступил. К счастью, в этом мире Австрия поглощена Францией и воюет с Англией, не до России им теперь.
Чтобы скрыть смущение, Савелий подтолкнул Игнатьева: - Ну, а дальше? В Российском Константинополе тебя, я слыхал, почётным гражданином сделали.
- Дааа, - вертанул пальцами гость, - так-то оно так, да скучно стало. Отбоярился от турок, да и приехал в Санкт-Петербург с докладом, а там Василий Алексеевич Перовский дела сдаёт. Ну, и мне Император предложил с ним и другими к тебе в Княжество махнуть.
- Значит, ты не в обиде, что с места сняли?
- Да ты что! Там же рутинная тоска началась, "мирное строительство", - передразнил он кого-то, - а у тебя тут живое дело. Жаль только ты меня с Алексеевичем в Испанские владения не отпустил... В Мексике он сейчас?
- Да. Там один дипломат и разведчик уже есть, как раз нужен такой организатор как Перовский. А тебе есть дело не менее сложное, не горюй. Как добрались-то? - перевёл он разговор со скользкой темы.
- До Урала железной дорогой. А оттуда по трассе вдоль проложенной линии дальнописца прямиком до Владивостока. Аракчеев умница, мужики у него вдоль всей трассы насыпи отсыпают. Так бы поболее нагнать, да помещики не пускают. Хорошее ты дело с "Юрьевым днём" провернул, да по уму вовсе крепостное право на Руси отменить бы. Как во всём цивилизованном мире.
- А вот тут ты, Палыч, заблуждаешься, - хмыкнул Савелий.
Захмелевший и оттого осмелевший Игнатьев стукнул стаканом об стол: - Петрович, коли мы с тобою по-простому, так изволь растолковать. Неужто ты, как власть получил, в держиморды перековался?
- Ты в бутылку-то, Палыч, не лезь, - поднял ладонь Савелий, успокаивая разгорячившегося собутыльника, - а лучше вот послушай. Не знаю, кого ты цивилизованным миром считаешь. Американцев, которые для работы на плантациях завозят рабов негров из Африки? Или англичан, которые собственных крестьян с полей сгоняют, чтоб пасти овец на шерсть для ткацких мануфактур, а бездомных хватают матросами хуже каторжников на суда? Так наши крепостные по сравнению с ихними как у Христа за пазухой. Ведь, ежели по уму, как оно изначально задумывалось, крестьяне трудятся, а помещик их защищает и обязуется подкармливать при недороде.
- Ну да, ну да, - скептически покивал Игнатьев, отхлёбывая и вгрызаясь в жаркое.
- Да то-то и оно, - в сердцах рубанул ладонью воздух Савелий, - Хотели как лучше, а получилось как всегда. Но не в том дело. А в том, что и помещики зажрались, но и крестьяне сами о себе заботиться разучились. Приедет барин, всех рассудит. Отпусти их сейчас всех скопом, так ведь растеряются, многие с голоду помрут!
- Так без земли нельзя отпускать!
- А с землёй, ты думаешь, лучше? Спустя тройку-пяток лет голодранцы свою просрут, и вот тебе новые помещики повырастут. Причём из своих же, из соседей, из крестьян, только более оборотистых.
- Блин, - смущённо почесал затылок Игнатьев, воздев очи, - а ведь ты прав, - он виновато улыбнулся.
- Да ничё, - отмахнулся хозяин, - типичная ошибка. Вот потому-то "Юрьев день" наилучшее решение. Самые умные да деловитые крестьяне покинут самых нерадивых помещиков. Кто к земле тягу имеет, те к заботливым помещикам прибьются. А иные вот на стройки как к Аракчееву на железную дорогу или на заводы-фабрики рабочими. А за оными, активными, уже сомневающиеся потянутся. По проторенным путям, да на насиженные места.
- Головаа! - восторженно поглядел Игнатьев на СоКесаря.
- Ладно, - поморщился Савелий, очень уж он не терпел похвалу и потому перевёл разговор, - как я уже говорил, Палыч, на тебя у меня большиие виды.