Спустя четыре дня Савелий пружинисто подходил к резиденции СоКесаря.
Кроссовки на каучуковой подошве, по его эскизам искусно сработанные виртуозом-сапожником, упруго ступают на прохладный спозаранку и оттого жёсткий асфальт. Напоённый росой воздух эликсиром вливается в лёгкие. Энергия перетекает по телу, и бодрит, словно пузырьки газировки. Эх, сейчас бы с пацанами из группы ШОН на задачу, куда-нибудь по тылам супостата покуролесить. А придётся в кабинете сокесарскую лямку тянуть... Но это ненадолго к счастью. Так, хвосты подобрать, а потом с чистой совестью к дубу.
В который раз с удовольствием ощупал в кармане склянку с окровавленной ваткой, приглядываясь к пустой обычно стоянке экипажей.
Солнце едва показало краешек из-за гор на востоке, а двуколка американского посла Адамса уже у коновязи. Хват этот Адамс, колёса на новомодных резиновых шинах. Раз посол здесь, значит и Морган с ним, яхту "Амалия" Савелий на пробежке видел у причала.
Ещё раз освежил в памяти всё, что знал об этом американском толстосуме.
Жёсткий делец, разбогател на перепродажах сельхозпродукции фермеров. Озолотился на военных поставках армии фуража, продовольствия и амуниции. Совладелец крупнейших бостонских верфей. У жены обнаружился туберкулёз, безуспешно лечили в америке, последний год по Европам.
Савелия послужной список Моргана не впечатлял, с радостью отфутболил бы. Но за богача просил лично посланник РИ, а попутно и Княжества в САСШ Александр Андреевич Бодиско, отмечая, что делец имеет существенное влияние на американское правительство. Следом припомнил радиограмму о запросе настырного толстосума из консульского отдела ВЕКРА при посольстве Российской Империи в Париже, а также сообщение об обращении Моргана из администрации Галичье. Ну что ж, поглядим на этого просителя. Стряхнул задумчивость, по-ребячьи, через две ступеньки, взлетел навстречу нежданной заботе.
А Джек Морган возвращался из Европы с неоднозначным настроением.
Начать с того, что когда год назад его Амалия стало чересчур сильно кашлять, доктора развели руками: "Чахотка!".
Деньги для него, Джека, не проблема, отправил свою "птичку" на лучший курорт, на воды. Потом в горы. Да только она кашляла всё сильнее и сильнее.
Джек недаром уже тогда был прожжённым дельцом и быстро раскусил этих шарлатанов в белых халатах - деньги они с него тянули, а лечить-то и не знали как. Но не будь он Джеком Морганом, если бы опустил руки.
Его команда быстро подняла связи, собрала сведения. Выяснили, что лучшие доктора по чахотке в Европе.
Первым делом он отправился в Лондон. Но там Амалии, в ихнем туманном климате, стало только хуже. И тогда он перебрался через Ла-Манш, в Париж, во Францию.
И вначале супруга вроде бы как пошла на поправку. Щёчки порозовели, глазки заблестели. Да только потом стало ещё хуже. Как сказал, сокрушённо качая головой, ихний тамошний главный профессор по чахотке: туберкулёз (так он по учёному эту хворобу обозвал), дал непродолжительную ремиссию, теперь с новой силой взялся за Амалию. Современная медицина, мол, бессильна.
Ну, вот за эту правдивость Джек его и озолотил. А ещё за то, что профессор этот, помявшись, сказал, что, мол, современная европейская наука с этой хворобой не справляется. Но слышал он от своих русских коллег, хотя до недавнего времени русских всех считали варварами, вроде как у них с этим недугом научились справляться. Но главные лекари в русской Америке.
Да видел он, Джек, этих русских. Покуда жена пила снадобья в лечебнице, дышало сосновым воздухом, он, не тратя времени даром, окунулся в деловой Париж. И, отдыхая от беготни по партнёрам, зашёл в ихний русский ресторан "У Максима". И оказался свидетелем безобразной сцены. Как русский деловой человек, по-ихнему "куп-чи-на", бородатый, толстомордый, волосатый, пузатый, губастый, пьяный так, что на ногах не держался, икру чёрную прямо руками жрёт, на всех кидается, орёт, деньгами швыряется. Вытаскивает из бездонного кармана горстями, разбрасывает во все стороны. Даже полицейскому засунул за отворот мундира горсть. Тот стоял в сторонке, делая вид, что ничего не видит. И вправду Варвары, кто ж так с деньгами-то обходится!
Джек тогда вышел в раздвоенных чувствах.