Начинаю спускаться. Все время, не отрываясь, смотрю на Забалуева. И вижу: он выскочил из самолета и бежит. Бежит и на ходу все с себя скидывает — парашют, ремень, ну, словом, все тяжелое. Бежит с пистолетом в руке.
Мне плакать захотелось, честное слово! Ну куда, думаю, ты бежишь? Ну, пробежишь сто, двести метров, а дальше? Ведь до границы шестьдесят километров. А там еще пройти через фронт.
Рассказываю я это вам долго, а подумать — тысячная доля секунды.
И вот интересно: казалось бы, не до этого, и вдруг я вспомнил, как он накануне про своего сынка маленького рассказывал. Черт его знает, какая-то отчаянная нежность у меня была к Забалуеву в этот момент. «Погибну, — думаю, — а выручу тебя!»
Захожу на посадку и, знаете, так спокойно, на горке, ну, словно сажусь на свой аэродром.
Самолет уже бежит по земле. Прыгает. Место кочковатое. Конечно, была опасность поломки. Ну что ж, остались бы двое, все же легче.
Беру пистолет и вылезаю на правый борт. Сам озираюсь: не видать ли японцев? Все боюсь: сбегутся, проклятые, на шум мотора. Забалуев уже возле самолета. Лезет в кабину. Говорить нет времени. Лихорадочно думаю: «Куда бы тебя, дорогой, поместить?» Самолет ведь одноместный. В общем, втискиваю его между левым бортом и бронеспинкой.
Вдруг мотор зачихал. Забалуев в этой тесноте захватил газ и прижал его на себя. И винт заколебался; вот-вот остановится. А повернуть ни один из нас не может.
Но тут я даю газ «на обратно», и самолет у меня как рванул — и побежал, побежал!
Новая беда. Не отрываемся. Уж, кажется, половину расстояния до Ганьчжура пробежали, а не отрываемся. Думаю: «Только бы ни одна кочка под колесо не попалась…»
Оторвались! Убираю шасси. Теперь новое меня мучит: хватило бы горючего. Ведь груз-то двойной. Высоты я не набираю, иду бреющим, низенько совсем, чтобы не заметили.
Нашел я свой аэродром, сел, выскочил. «Ну, — кричу всем, — вытаскивайте дорогой багаж!»
Никто не понял, думали, что японца привез, вот история!»
Отмечая особо выдающиеся заслуги советских воинов в разгроме японских милитаристов на реке Халхин-Гол, Президиум Верховного Совета СССР присвоил семидесяти из них звание Героя Советского Союза. А летчики С. И. Грицевец и Г. П. Кравченко первыми в нашей стране стали дважды Героями Советского Союза.
16 сентября 1939 года нелепая смерть оборвала замечательную жизнь отважного летчика. Трудящиеся Белоруссии, Южного Урала и Зауралья гордятся своим славным сыном.
ЕВСТИГНЕЕВ Кирилл Алексеевич
Кирилл Алексеевич Евстигнеев родился в 1917 году в селе Хохлы Шумихинского района Курганской области, в семье крестьянина. По национальности русский. Член КПСС с 1943 года. На станции Шумиха окончил железнодорожную неполную среднюю школу, работал на Челябинском тракторном заводе.
В 1938 году был направлен в школу военных летчиков. Начало Великой Отечественной войны застало его на Дальнем Востоке.
В марте 1943 года, после настойчивых просьб, К. А. Евстигнеева направляют на фронт. До конца войны он совершил 300 боевых вылетов, 120 раз участвовал в воздушных боях и лично сбил 56 вражеских самолетов.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 2 августа 1944 года Кириллу Алексеевичу Евстигнееву присвоено звание Героя Советского Союза. 23 февраля 1945 года за новые боевые подвиги в воздушных боях он удостоен второй медали «Золотая Звезда». Награжден также многими орденами и медалями.
В парке города Шумихи установлен бронзовый бюст дважды Героя Советского Союза К. А. Евстигнеева.
После войны окончил Краснознаменную военно-воздушную академию, а затем Академию Генерального штаба. Многие годы служил в рядах Советской Армии. С октября 1972 года генерал-майор К. А. Евстигнеев находится в запасе. Живет в Москве.
Неумолчно с рассвета и до заката гудел аэродром. Поднимая пыль, взлетали истребители. Один впереди, за ним по двое — крыло в крыло. Так треугольником они вклинивались в небо и таяли в синеве. На этот раз на задание шли четыре «Лавочкиных». Командовал четверкой старший лейтенант Александр Гомолко. Ведомым был уже опытный, «обстрелянный» летчик Кирилл Евстигнеев. Это был его девятнадцатый боевой вылет. Девятнадцатый… Еще около трех сотен боевых вылетов совершит храбрый сокол, но этот, за который он получил первую боевую награду, запомнится на всю жизнь.
…Был на исходе апрель 1943-го. Гитлеровцы усиленно готовились к реваншу за поражение под Сталинградом — Курской битве. В районе Курска и Орла они сосредоточили огромные пехотные, танковые и авиационные силы. Наши войска готовили контрудар. Командование воздушной армией разработало план уничтожения вражеских самолетов на их аэродромах. Суть операции заключалась в том, что самолеты всех типов — бомбардировщики, штурмовики, истребители — налетали на один или сразу на несколько аэродромов и уничтожали самолеты, спецтехнику, живую силу противника. Чтобы, завидев армаду, вражеские самолеты не успели взлететь, аэродром предварительно блокировался самолетами.