Ты хочешь, чтоб тебя убили?
Чтобы потом бы ты лежал
В цветах, в завалах роз и лилий,
И чтоб буржуй бы ликовал?
Ты хочешь мумией бесстрастной
Войти в истории пласты,
Как раковиной неопасной,
Стеснённой в недрах мерзлоты?
Но нужно заслужить такое…
Еще старайся и дерзай,
Чтоб жало выпустил стальное
В тебя любимый русский край.
* * *
Портрет Шикльгрубера висящий,
Но всё равно он идеал,
Под ним немецкий отрок спящий
В предчувствии своих Валгалл
Погоны чёрных офицеров,
Корниловцев, а то эсеров,
И девок скользкие чулки,
А то ещё большевики!
Позывы к Эросу и к бою,
И к алкоголю, что таить.
Жить, как положено герою,
Резню и эпику творить
И папиросы всё курить…
Вот как хотел он жить иначе,
И прожил volens nolens так,
И лишь созвездия лохмаче
Глядели в гущу наших драк.
И девок сытая промежность
Нас заставляла не забыть,
Что за убийством будет нежность
За нежностью — позыв убить…
* * *
Когда прекращаются авиарейсы
С началом гражданской войны,
Когда убегают принцессы Грейсы
«Из этой проклятой страны»,
Когда иностранные злые посольства
Стоят холодны и темны,
Когда в супермаркеты продовольства
Уже не завезены…
Тогда появляются юные банды,
Подростков угрюмых орда,
И, как людоеды из чёрной Уганды,
Бесчинствуют сквозь года.
Разбросаны в городе свежие трупы,
И стаи бродячих собак,
«А в двери бушлаты, шинели, тулупы»,
Иначе нельзя никак…
* * *
Насте
Тебе тогда шестнадцать было…
А вот и тридцать уж…
Меня ты девочкой любила,
А интересно, кто Ваш муж?
Я помню бутылец твой с пузырями мыльными,
Они летали столь умильными…
Еще был шарик на резинке.
Значок с Егором на косынке
И белые–пребелые носочки…
Ты родила? Есть сын? Привыкла к дочке?
Как время, Господи, течёт сквозь пальцы…
А мы всего лишь по нему скитальцы,
Мы неуверенно по миру бродим…
Мы выцветаем, и совсем уходим…
* * *
Н. М.
С войны в Абхазии привёз
Не только связки свежих роз,
Но фрукты, фейхоа с хурмою,
Я их волок, я их тащил,
Я думаю, что нимб всходил
Во Внуково за мною…
Приехал, дом опустошён,
Подруги нет (приехал он…),
Сидит понурая хозяйка,
И сразу понял я: беда.
Она уехала. Куда?
Поди, узнай–ка…
В Москве снега, в Москве мороз,
Вот–вот и Рождество нагрянет,
А я сидел как тот Христос,
Со связками свежайших роз,
Вот–вот весь груз завянет…
Такая ты тогда была,
И хорошо, что умерла
В конечном счёте
В кровати наркомана ты,
Бог с ними, с розами, цветы,
Других найдёте…
Не нужно образ сочинять
Красивой, стильной,
Была ты по натуре блядь
Любвеобильной…
* * *
…И металлическая тишина,
Приборов каменных молчанье…
Вселенная погружена
В глубокое воспоминанье…
Со скрежетом летят миры…
Планеты в чёрных дырах тонут,
Друг друга почему не тронут
Вечно летящие шары?
Кто этот ужас зарядил?
Стремительный и непреклонный,
Среди пылающих светил,
Кипит наш разум возмущённый…
* * *
Итак, ты зиму прожил в Риме,
Видал страну как в пантомиме,
Была морозна и странна
Вся итальянская страна…
Светило солнце неизменно.
Вонял домашний керосин,
Там рынок клокотал надменно,
Но был ты в Риме не один,
И в Ватикан, как в карантин
Непревзойдённого искусства,
Ходил ради его картин,
Ходил, а по дороге чувства
Свои в порядок приводил,
И это Бог тебя водил…