После ужина родственнички отбывали восвояси в город. Инесса же у нас умница, красавица, и просто комсомолка, и соответственно не обделена талантами, которые ее мамочка развивает за баснословно огромные деньги.
Фортепиано со скрипом и скрежетом покорилось нашей принцессе еще в детские годы, когда своими кривыми пальцами и отсутствием всякого слуха она мучила весь особняк игрой на рояле. Учителя, сменяющие друга резвым потоком, морщили лбы, кусали губу, мотивировали себя пухлой пачкой банкнот и то не выдерживали «таланта» подопечной и характера нанимательницы и бросались на утек. Женщины и мужчины различных возрастов мелькали в водовороте амбиций и не прошло и года, как по пустым залам вместо режущих слух звуков разносились вполне сносные мелодии. Деньги творят чудеса – спустя шесть лет никто не мог усомниться в наличии таланта у Инессы или упрекнуть ее в отсутствие слуха.
Следующей ступенью на пути к великому и блестящему будущему Инны стал балет. И опять это была не ее стезя. И опять «талант» пришлось развивать с нуля. Тут не помогли ни деньги, ни связи, ни дополнительные уроки. Нет, она беспрекословно выполняла все указания, даже безукоризненно умудрялась повторять все движения танца. Однако не знаю… Несмотря на всю точность, при сравнении с другими девушками проигрывала по всем фронтам…
Меня не приглашали присоединится к урокам. В детстве это вызывало горькую обиду и ни менее горькие слезы, проливаемые в подушку. С годами я свыклась с мыслью, что если у меня и был дар от рождения, то он никуда не испарился и спит глубоко внутри и никогда не поздно попробовать его разбудить. Эта мысль вызывала у меня улыбку и веру в лучшее будущее.
Убедившись, что «родственницы» точно уехали и возвращаться не намерены, я выключила свет в комнате, подложила в кровать одело, имитирующее тело, и выскользнула в окно. Перебежками добралась до забора и проскочила в калитку, которую систематично смазываю маслом, возлежание конфузов вроде душераздирающего скрипа, кой перебудит половину улицы.
За окном, взявшимся коркой льда, которую не могло победить ни облачко пара, ни тепло пальцев, танцевали свой дикий танец хлопья снега. Темп им напевал одинокий тоскующий северный ветер, годами скитающийся по бескрайнему простору. Термометр показывал критически низкую температуру для весны, предвещая посланникам Розововолосой госпожи взбучку.
Это Ледяная госпожа, о колючем нраве которой слагали легенды, устраивает прощальный бал в свою честь. Всю ночь будут играть морозные арфы наперебой с лютыми скрипками. Их песнь обойдет весь свет и каждый услышит ее отголоски. Они оборвут свое звучание на одной ноте в предрассветный час и с доблестью, с распростертыми объятиями примут смерть от более сильного соперника, дабы возродиться потом вновь, дабы потом вновь завоевать свое царство серебра, загадочно блестящее под полной луной.
В щели неплотно закрытых дверей протискивался холод, стремясь втянуть в свои лихие пляски рабочий люд, но ослабевал так и не достигнув цели. Несмотря на поражение, он все же вносил лепту в общее дело, одолевая своими прорывами нагретый мотором воздух и охлаждая его.
Мне повезло. Я заняла то самое сидение, под которым мурлыкал обогреватель, обдавая мои ноги горячими волнами, согревавшими весь салон. От ног тепло поднималось дальше по телу, вызывая умиротворение.
Под ухом тихо журчал динамик настраивая на сон. Большинство пассажиров, изнеможённые трудовыми буднями, убаюкались ласковой тряской и со временем поддавались на неспешные уговоры, начиная бесшумно посапывать, оперевшись головой в плечо соседа или в изрезанное узорами стекло, спасанием от столкновения с которым служила шерстяная шапка.
Я, несмотря на усталость, к стайке спящих не присоединилась. Увольте. У меня сон богатырский, как у Добрыни Никитича, засну и все, с концами, не добудишься вовек. Ну, сама точно не проснусь и просплю все на свете, в том числе и остановку.