Ника Иванова
ЗОЛУШКА ДЛЯ БРИЛЛИАНТОВОГО ПРИНЦА
Глава 1
POV Марко.
Мой отец всё ещё был красивым и притягательным. Высокий, по-спортивному подтянутый моложавый мужчина с посеребрёнными сединой волосами. Правда появившаяся в последние годы суровость отнюдь не красила черты его лица. Когда была жива моя мама, он был другим: весёлым, жизнерадостным, энергичным и неугомонным. Сейчас же передо мной в кресле за массивным дубовым столом сидел… магнат. Владелец заводов, газет, пароходов. Интересно, за таким вот заносчивым сухарём моя умница-красавица мама уехала бы из солнечной Италии? Вряд ли.
‒ Марк, ты меня слышишь? Или опять в облаках витаешь? ‒ строго спросил отец.
‒ Я уже целых полчаса тебя смиренно слушаю, ‒ шутовски поклонился, вытягиваясь перед ним в струнку.
‒ Шут гороховый!
‒ А с тобой можно иначе? ‒ огрызнулся я. ‒ Ты же меня не слышишь. Я ведь уже сказал, что мы с парнями…
‒ Меня не волнует, что делали какие-то парни! ‒ рявкнул отец. ‒ Ты носишь мою фамилию и при этом шляешься по всяким клубам, позоришь меня! Не хватало, чтобы кто-то сказал, что сын Лойе занимается проституцией!
‒ Мы всего лишь танцевали, ‒ медленно и чётко повторил я уже в десятый раз. ‒ Мы работали в танцевальном шоу, а не подрабатывали хастлерами. К твоему сведению, среди моих друзей я единственный гей. И я не ору об этом во всеуслышание. Никто, в том числе и ты, так и не узнал бы об этом факте, не заявись в клуб Виолетта. Я же не виноват, что у неё больная фантазия и мозги как у курицы!
‒ Не смей оскорблять сестру, ‒ сухо заметил отец, поднимаясь и выходя из-за стола. Атмосфера начала накаляться. «Из окна, что ли сигануть? Не-а. Там клумба. Сам сажал, цветочки жалко» ‒ подумал я, с тоской глядя на открытое окно.
‒ Она мне никто, да и меня эта… вряд ли считает братом, если такую чушь тебе в уши напела.
‒ То есть, ты ни с кем в углу не зажимался и никто тебе конверт с деньгами в руку не сунул? ‒ задал вопрос отец, подходя всё ближе.
‒ Марат менеджер клуба, в конверте был гонорар для нашей группы, и да, я с ним спал. Имею право, потому как совершеннолетний давно!
‒ Совершеннолетний, ‒ процедил отец. ‒ Лучше бы ты с девками спал!
‒ Прости, но меня на них не тянет, ‒ нагло ухмыльнулся я. ‒ С девками у нас только ты спишь!
‒ Молчать! ‒ Блин, больно! Вот не надо было последнюю шпильку отпускать, да не удержался. За что получил по морде лица от любимого папеньки. Хотя вру. Любимым он был до моих шестнадцати лет. ‒ Не смей оскорблять Галину.
‒ Галу, отец, ‒ поправил я родителя, ловя от него белоснежный платок. Ну да, он мне слегка нос задел. Теперь кровь идёт. Сосуды у меня слабые. Запрокинул голову, приложил платок к пострадавшему носу и прогундосил. ‒ Она предпочитает, чтобы её называли как жену Дали.
‒ Маленькая женская слабость, ‒ отмахнулся отец.
‒ Ага. Тонна тщеславия, ноль таланта, хоть имя чужое можно спереть. Претензий никто не предъявит, потому как померли давно.
‒ Глаза мои тебя не видели бы, ‒ почти выплюнул отец, отворачиваясь к окну. Спорить не буду, я неисправим.
‒ Отдай мне дом матери в Милане, и я уеду.
‒ Это мой дом. Компенсация за то, что изменила и навесила на меня чужого ребёнка, ‒ холодно произнёс он.
‒ Неужели ты действительно в это веришь? ‒ спросил я, промокая нос. Кажется, перестало течь.
‒ У меня есть результаты теста ДНК. Ты не мой сын. Скажи спасибо, что я не отдал тебя в детский дом, а оплатил учёбу в МГИМО.
‒ Я за такую милость уже лет шесть вкалываю за горничную, повара, и личного шофера в придачу. И на карманные расходы сам себе зарабатываю! И это лето я по клубам танцами не ради удовольствия занимался! Не хочешь отдать мне дом, тогда просто отпусти. Считай, что долг ты выполнил. Я даже из города уеду и фамилию матери оставлю. От тебя мне уже ничего не нужно!
‒ Перетрудился, бедный, ‒ ехидно улыбнулся отец. ‒ Отпускать я тебя не собираюсь. И ты прекрасно понимаешь, что я достаточно влиятельный бизнесмен, чтобы устроить тебе ад в любом городе страны. Ты будешь работать только на меня.
‒ Рабовладельцем решил заделаться? Не выйдет. Я денег заработаю и всё равно уеду. У тебя ведь в Италии есть партнёры? А что если я свяжусь со своим крёстным, и он устроит тебе такую рекламу, что даже последний таксист не захочет с тобой работать? Как тебе такая перспектива?
‒ Неужели ты так поступишь с отцом? Чезаре меня ненавидит.
‒ Ты сам себе противоречишь. То я тебе никто, и ты мне не отец. То вдруг передумываешь и давишь на сыновью любовь. Определись уже.
‒ У меня есть предложение к тебе, Марк.