‒ О! Какая великолепная мелодия, ‒ привлёк наше внимание подзабытый нами Чезаре. По залу разливалась прекрасная мелодия венского вальса. ‒ Не хотите ли потанцевать, молодые люди? Составишь компанию Марии, пока её престарелый дядюшка побеседует с некоторыми своими знакомыми, Франко?
‒ С превеликим удовольствием, ‒ сделал я лёгкий поклон и протянул руку девушке, приглашая на танец. Я с удивлением заметил, как по её щекам разливается еле заметный румянец.
‒ Чезаре, я… ‒ попыталась она возразить, но при этом машинально протянула мне руку, которой я сразу же завладел.
‒ Иди, дорогая моя, тебе полезно отвлечься, ‒ улыбнулся Чезаре и скрылся в яркой толпе, оставляя на моё попечение свою племянницу. На шпильках она была одного со мной роста, что радовало.
‒ Не бойтесь, Мария, я не причиню вам вреда. Я очень хороший!
‒ Попытаюсь поверить на слово, ‒ одарила меня смущённой улыбкой девушка.
Такого удовольствия от танца я не получал уже тысячу лет. Мария двигалась так изящно, словно скользила не по гладкому мраморному полу палаццо, а по блестящему льду, как лёгкая фея. Она полностью расслабилась, позволив мне себя вести. Так танцуют те, кто понимает танец, у кого он в крови. Это не результат нескольких уроков в какой-нибудь танцевальной студии, а годы тренировок, когда знаешь собственное тело до последней мышцы. Когда ты можешь отдаться мелодии, позабыв о правильности и точности, ибо тело знает само, как двигаться. Плюс, явное наличие природной грации, пластики и гибкости. Мы кружились по залу, словно подхваченные ветром. Легко и стремительно. Я видел только её наполненные удовольствием глаза, в которых отражались огни хрустальных люстр. Судя по раздавшимся аплодисментам, когда закончился танец, нам удалось привлечь внимание. Я поклонился, выводя немного вперёд партнёршу. Она грациозно поблагодарила зрителей изящным поклоном и слегка покраснела, вызвав волну умиления. Снова зазвучала музыка и я спросил:
‒ Ещё?
‒ Ещё, ‒ выдохнула она, принимая моё приглашение.
Закончив следующий танец, мы не стали продолжать, а подхватив пару бокалов искрящегося шампанского, переместились на балкон. Вдыхая прохладный воздух и наслаждаясь тихим сентябрьским вечером, мы стояли, пили и разговаривали. Мария мало рассказывала о себе, но умела слушать, изредка задавая каверзные вопросы и загадочно улыбаясь уголками губ. Редкая черта для молодой женщины ‒ слушать собеседника. Она очаровывала меня своим молчанием, своим вниманием, заставляя распускать перья и заливаться соловьём. Так много я разговаривал редко, разве что когда мне было необходимо уговорить новых партнёров сотрудничать с нашей компанией. Но… в данном случае этот занимательный трёп ни о чём и обо всём мне нравился.
Несколько раз к нам пытались подойти знакомые, но деликатно ретировались, хотя я отчётливо ощущал их любопытство, волнами бьющееся о невидимый барьер, что словно пелена окружал нас. Только вездесущие официанты неприметными тенями появлялись на нашем балконе, меняя пустые бокалы на полные. Меня всё сильнее тянуло к ней, к Марии. Это было необъяснимо… Это было волнующе… В какой-то момент наши тела оказались настолько близко друг к другу, что мне ничего не осталось, как положить ладонь ей на затылок, аккуратно запутавшись в волосах и притянуть к себе, накрывая нежные губы поцелуем. Они оказались чуть более жёсткими, чем могло показаться, но упругими и сладкими. Как же хорошо, что её губы были покрыты лишь тонкой, едва ощутимой плёнкой полупрозрачного блеска. Никогда не понимал тяги некоторых женщин к жирным, блестящим и приторно-сладким помадам. Когда я был совсем юным и переполненным гормонами, то терпеть не мог целоваться с девочками именно из-за этого, а они просто обожали помаду, считая это признаком взрослости.
Её губы манили к себе, заставляли покорять и не сдаваться. Впустив в горячую влажную пещерку, Мария вдруг взяла инициативу на себя, поймав в плен мой язык. Я чуть громко не застонал, вовремя вспомнив, где мы находимся. Да, нас скрывал полумрак широкого балкона, но переходить границы приличий и привлекать лишнее внимание всё же не стоило. Я попытался сильнее прижать её стройный стан к своему телу, но почувствовал сильные руки на своём животе. Они упёрлись и не давали свершиться моему замыслу. А я так хотел почувствовать её ближе. Моя рука погладила кожу на спине Марии, вызвав лёгкий вздох, слетевший с её губ, который я поймал.
‒ Кх-х, ‒ вдруг раздалось совершенно рядом, заставив нас вздрогнуть. Мария легко вырвалась из моих объятий и отвернулась в сторону улицы, пытаясь скрыть смущение и успокоить дыхание. В дверях стоял Чезаре и улыбался как Чеширский Кот.