Открыть актера - это прямая работа режиссера. Утопить актера - это наивысшее наслаждение режиссера. Особенно так было в старое время, когда многие режиссеры кроме всего прочего, были еще и номенклатурой. Было почетным делом - возглавлять театр. Режиссер мог позволить себе небольшую толику свободы. Но за эту режиссерскую толику солдаты-актеры расплачивались кандалами и кабальной, крепостной зависимостью от своих нуворишей. Ну, это только лишь общие рассуждения, простите, что я так расфилософствовался, но мне иногда необходимо чуть-чуть обобщить - привычка, знаете ли, а в моем возрасте уже привычки управляют человеком, так что еще раз простите меня.
В тридцать пять ее талант неожиданно стал востребованным. И настолько востребованным, что о ней сразу же заговорили. Но заговорили благодаря кино. За три года она сыграла семь выдающихся ролей в кино! Не каждая актриса способна на такое! Сейчас намного больше актрис, которые снимаются в куче сериалов, и нигде ничего интересного не показывают. Сериальные посредственности иногда даже становятся распиаренными, но стоит им попасть на театральные подмостки - и все сразу же становится на свои места. Театральная школа - этого ничем не заменить. И так получилось, что после этих семи ролей спрос на актрису Серафиму Георгиевну в кино был заоблачным, а в театре ей по-прежнему доставались роли второго плана. И кто это мог терпеть? Она сменила три театра, но итог ее исканий оказался плачевным, ситуация так и не изменилась: востребованность в кино и совершеннейший застой на театральной сцене. Любой другой на ее месте сосредоточился бы на кино, тем более, что гонорары в кинематографе чуть получше, чем театральные ставки. Любой другой махнул бы на театр рукой. Но не Серафима! Поэтому, когда я создавал свой театр и пригласил ЕЕ, Серафима Георгиевна сразу же согласилась. Особенно ее подкупало то, что я был увлечен своей женой, и интрижек в коллективе не заводил. У нас сразу же установились дружеские отношения. И я пообещал, что не буду мешать Серафиме играть роли в кино. И я не ошибся. Она слишком серьезно относилась к выбору ролей, особенно тогда, когда стала у меня играть главные роли в спектаклях, и с каким успехом! А роли в кино стали попадаться все реже и реже. Серафима не могла допустить того, чтобы роль была проходная, она готова была сниматься в эпизоде, если роль того стоила, если этот эпизод был сам по себе гениальным. При мне она отказывалась от десятков ролей, на которых неизвестные доселе актрисы делали себе имя, точнее, имечко. Сейчас молоденькой актрисе, чтобы получить имя, достаточно сыграть в сериале средней руки и сняться в обнаженной фотосессии для какого-нибудь более-менее известного журнала. Для этого ни большого таланта, ни сверхактерского дарования не требуется. Просто и эффективно. А Серафима оставалась сама собой не смотря ни на что, и это одно вызывало мое искреннее уважение..
За что ее любили? Вот уж не знаю. Я лично ее не любил и не люблю. Она нужна мне. У нас с ней нечто вроде творческого союза. Но любить! Увольте. При всех своих чертах положительных, скорее, я не говорю о трудолюбии, целеустремленности, это само собой разумеется, у Серафимы Георгиевны был весьма скверный характер. Она не прощала обид, была требовательна, и не только к себе, но и по отношению к себе, заносчива, высокомерна, особенно с теми, кого считала беспросветными тупицами.
Таких женщин не только за глаза называют "суками", они суки и есть, это верно, но без таких женщин было бы скучно в этом мире, это тоже простенькая истина, которую никто не осмелится оспорить. Впрочем, я никогда не занимался укрощением строптивых и приручением сук. У меня другая специализация. Остановимся на этом. У нас с Серафимой есть много общего, а, главное, есть несколько общих секретов? Как они образовались? И что это за секреты? Погоди, любопытный читатель будет и тебе по твоему любопытству. В сове время мы заключили нечто вроде пакта о ненападении. Я, когда приглашал Серафиму в театр, знал ее сложный характер, не слепой же, чего там... Но и Серафима хотел найти режиссера, который позволит ее таланту заискриться, не будет притеснять, в театре которого она будет примой. Вот только примой не за постель, а примой по духу своему. Я ей это обещал. Она обещала не лезть с дрязгами и интригами в коллектив. То есть, наши препирательства и споры только вокруг ее ролей. Мой театр - моя крепость. И она в этой крепости королева. Но король только один - я.
Что касается остальных? Начнем все-таки с островов. Итак, два острова мы уже описали. Но что твориться вокруг островов?
Вокруг них (Серафимы Георгиевны и Николая Викентьевича) группируется несколько злокадренных подхалимов. Это люди совершенно особого склада. Как я уже заметил, подхалимы есть и возле нее, и возле него. Больше всего подхалимов возле меня. В этом сермяжная правда жизни. У нас небольшой коллектив, но не учитывать эти расклады я не могу, не могу и не рассказать о них столь подробно и откровенно. Проще всего описать подхалимов Серафимы Георгиевны. Почему проще всего? Они очень простого типа: преклоняющиеся юнцы. Дело не идет об обожании, хотя Серафима и в свои почти пятьдесят выглядит очень достойно, нет, они прилетели на ее славу и так и остались в огнях этой славы, в ее маленьких лучиках, на которых далеко не каждый может согреться. А вот они сумели как-то пригреться, присобачиться, не за ласковое слово, не за рупь золотой, они остаются подле Серафимы потому как харизма ее стервозного жесткого характера ломает таких мальчиков и окончательно загоняет их под золотой каблучок. И только там, подкаблучником, мальчик-мужчина кажется себе настоящим мужчиной, чувствует себя на седьмом месяце от счастья. К сожалению, такая роль не слишком способствует продвижению театральной карьеры. Валик Снегуров, Амир Пальцверия, Котик и к ним еще часто присоединяется Шура Черный. Все они актеры второго, даже третьего плана. Две-три фразы в спектакле, участие в массовых сценах в виде балласта, иногда я могу доверить им небольшой эпизод, но только тогда, когда в нем играет их Богиня. Тогда Она не дет им сыграть так плохо, как они умеют.
Серафима терпит подхалимов потому что ей надо иметь опору в театре. А небольшая, но слаженная свора верных друзей, которых ты можешь полностью контролировать, что может быть для этого лучше?
А вот Люба Ряшева и Степан Бондаретов ходят в подхалимах у Викентьевича. Вот этих ребят я вообще не пойму. Викентьевич слишком стар и слишком болен, чтобы тянуть кого-то на театральную поверхность. Я оценил их как оппозицию Серафиме. Явную оппозицию. Но в силу того, что авторитета и веса в коллективе они не имеют, так и группируются около мощей старого мэтра. При этом Николай Викентьевич ни за что против Серафимы не попрет, он слишком ценит то время, которое ему осталось, чтобы тратить его на пустопорожние интриги и ссоры. И это меня тоже устраивает более чем.