– Йожа потеряли! У-у-у! – вдруг заплакала Виньовинья. Видимо, для её изнурённого тревогой сознания событий оказалось слишком много.
– Такого видного гнома – и потеряли? – удивился свирепый воин. – Вот ни на минуту нельзя вас одних оставить! Как есть дети!
– У-у-у! – плакала Виньо, размазывая ладошками слёзы по лицу.
– У-у-у! – согласно подвыл Дробуш.
– Э-э-э, – подала голос Руфусилья, – а как нам обращаться к тебе, уважаемый бог?
– Кипиш имя моё, Кипиш, – отмахнулся тот двумя из четырёх рук, – однако, если станешь звать меня Великим, Могучим, Ужасным, Неповторимым, Жутким, Замечательным, Грандиозным, Колоссальным и тому подобное, я не стану возражать!
Вита глазами указала ему на гномеллу. Та скулила тихонько в ладони – вспомнила, видимо, и порушенный дом, и биение сердца в могучей груди любимого, к которой так любила прижиматься щекой, и как он ключ дарил, и как жениться обещал…
«Кипиш, пожалуйста, пусть ей приснятся хорошие сны! Молю тебя!»
– Устал я! – зевнула кошачья морда. – Завтра с утреца приступим к решению наших проблем, а сейчас спать! СПАТЬ!
Обе рубаки, печатая шаг и безуспешно пытаясь оглянуться, покинули комнату. Виньо и Тариша разошлись по своим сторонам кровати, упали на одеяло и мгновенно уснули. Дробуш зевнул, со скрипом почесал в затылке, но сдаваться божественной воле не спешил. А у Виты сна не было ни в одном глазу! Недобрая энергия с изнанки мира наполняла её, побуждая что-нибудь разрушить.
– Очень ты восприимчивая, Вителья, к магии! – погрозил ей пальчиком Кипиш. – Вреда она тебе не приносит, но наполняет, как вода губку! Пойдём-ка отсюда, а то ты сейчас способна весь дом до основания разнести. Моли меня оказаться в уединённом месте!
Волшебница сощурила зелёные глаза, сделала пасс руками, открывая портал.
– Ты что же, думаешь, я без тебя не справлюсь? – спросила сердито, шагнув в воронку.
Тролль последовал за ней.
Под ногами простирался влажный, покрытый снегом песок взморья. Направо и налево, покуда хватало глаз, тянулся берег, утыканный острыми скалами, как ёж колючками; шипели серые полосы набегающих на него волн. Здесь было светло, в отличие от Вишенрога, в котором только что пробили полночь большие часы на башне Магистрата. Облака источали жемчужное сияние: то ли Луна прятала за ними стыдливый лик, то ли Солнце не желало показывать свой, сияющий.
– Где мы? – удивилась Вителья, озираясь. Хотела оказаться в безлюдном месте неподалёку от столицы, а вышло вон что!
Свирепый воин повёл носом, принюхиваясь, и приготовился было ответить. Передумывала вместо него уже черноволосая красотка:
– Давай-ка сама определи!
Вита по привычке запустила Взор, но тут же отозвала. Стоило дать себе приказ, как без дополнительных заклинаний она увидела синие и золотые полосы Силы, расчертившие мироздание. Именно они указывали верный курс, когда волшебница бежала из Драгобужья к Ласурской границе.
– Вызови в памяти карту Тикрея, – подсказал Кипиш, – наложи сетку Силы на карту. Делай это до тех пор, пока не ощутишь совпадение. Точка, в которой это случится, и будет точкой твоего физического местонахождения!
Девушка закрыла глаза, чтобы мельтешащие волны не мешали сосредоточиться. Лёгкое головокружение было спутником поиска точки соприкосновения координат. Она увидела зелёное пятно тайги, старые стёсанные клыки гор, которые снижались к морю, каменистые пустоши, полные скал с гранями такими острыми, что о них можно было пораниться… И воскликнула, не открывая глаз:
– Весеречье!
Дробуш тихонько рыкнул. То ли от удивления, то ли от интереса.
– Хорошая девочка! – довольно закивала старушенция, крутя в пальцах многочисленные цепочки, свисающие на брюшко. – А какого… – она покосилась на тролля, – Вырвиглота мы тут оказались?
Вита огляделась. Пляж сменялся каменистым плато, на котором из-за обилия скал совершенно терялась перспектива. Впереди, в море, то тут, то там были разбросаны островки, некоторые совершенно без растительности, другие в скудных кустах и иссохших деревьях, из последних сил цепляющихся корнями за трещины в камнях. Кроме шума моря и ветра, здесь не существовало иных звуков. Не было ни чаек, ни морских орлов, не трепетали вдали паруса кораблей, не текли в воздухе запахи человеческого жилья, дыма, печева…
– Не знаю, Кипиш, – честно призналась девушка. – Я хотела попасть в безлюдное место, где нас никто не услышит.