Я хватаю радио-няню и следую за ней. Рафаэла останавливается только тогда, когда доходит до кухни.
Она открывает морозилку и пересчитывает порции молока, которые еще есть в холодильнике, хотя мы оба знаем, что их более чем достаточно на те несколько часов, что она будет отсутствовать.
— Если у них закончится молоко, можно попросить Габи. — Я откидываю голову назад, смеясь над нахлынувшим на меня мысленным образом: лицо Витторио, если бы я пришел к нему и попросил у его жены молока.
— Перестань быть идиотом, Тициано! — Ворчит Рафаэла, понимая, над чем я смеюсь, и не произнося ни слова. Каждый день, каждая неделя, каждый месяц, проведенный рядом с Рафаэлой, только усиливает мою одержимость женой, причем до такой степени, что я уже не знаю, кто доминирует в ощущениях — я или она надо мной.
— Ты уверен, что справишься с ними в одиночку? — Спрашивает она, подходя ко мне и обхватывая руками мою шею. Я вопросительно поднимаю бровь.
— И с каких это пор, куколка, я не умею ничего делать хорошо? — Она фыркает, но не возражает. Я кусаю ее за нос. — И десяти минут не пройдет, как моя мама появится здесь, желая потискать внуков.
Рафаэла закатывает глаза, но не спорит. Хотя мама все еще не в восторге от того, что некоторые из ее детей женились, нет ничего, чего бы Анна Катанео не сделала для своих внуков.
— Я хочу еще одного ребенка, — говорю я.
— Ах, Тициано, пощади меня.
Рафаэла щелкает языком и отворачивает лицо, качая головой из стороны в сторону.
— Я пристрастился к тому, чтобы есть тебя беременной, любимая, — шепчу я ей на ухо, а затем очерчиваю его кончиком носа. Моя жена обмякает в моих объятиях.
— Ты делаешь меня мокрой, черт возьми.
— Хорошо… Значит, ты будешь думать обо мне каждую секунду своего отсутствия, как бы ни были заняты твои руки. Можно мне еще одного ребенка? — Я прикусываю ее мочку. — Пожалуйста.
— Это уже давно не действует, — издевается она, заставляя меня смеяться. Я облизываю ее рот. — Если твой порок — трахать меня, пока я беременна, то мне придется провести остаток жизни беременной, Тициано.
— Не всю жизнь. Еще три раза, максимум четыре.
Его глаза расширяются.
— А что, если все беременности будут близнецами?
— Тогда мы сможем создать собственное подразделение в Саграде.
— Конечно. Зачем вербовать, если можно просто сделать новых солдат, не так ли? — Рафаэла насмехается, откидывая голову назад, когда я затягиваю ее в хвост и осыпаю поцелуями ее шею.
— Именно так. Представляешь? Женщины и мужчины с моим лицом, бегающие по улицам и терроризирующие людей?
— Ты бы так гордился… — стонет она, когда я кусаю ее за горло.
— Ужасно гордился, — соглашаюсь я, лизнув ее в рот.
В эту секунду у Рафаэлы звонит телефон. Она достает его из кармана и читает уведомление.
— Чезаре уже поднимается, — говорит она.
Я отпускаю руки с ее бедер.
— Блядь, — жалуюсь я, поправляя пах.
Мой брат отвечает на замечание, которое было адресовано не ему, и я поворачиваюсь к лестнице. Он стоит на самом верху.
— Привет, любопытный братишка.
Чезаре отмахивается от моих слов кивком.
— Ты готова? — Спрашивает Рафаэлу.
— Она родилась готовой, — я целую жену в щеку, и она улыбается мне.
— Продолжай в том же духе, и, возможно, я подумаю о том, чтобы подарить тебе еще одного ребенка.
Она слегка подмигивает мне и отворачивается, направляясь к Чезаре.
— Сколько их там? — Спрашивает она его, когда они начинают спускаться по лестнице.
— Трое, — отвечает Чезаре.
— Нам нужна информация или мы просто собираемся повеселиться? — Спрашивает Рафаэла, и это последняя часть их разговора, которую я слышу. Я улыбаюсь, чертовски гордый тем, какой женщиной стала моя жена, и возвращаюсь в комнату наших детей.
Я склоняюсь над их кроваткой, где они все еще спят.
— Я хочу рассказать вам одну историю, дети, — мягко говорю я. — Сначала она немного напоминает историю Золушки, но в конце… она гораздо веселее. Гораздо веселее.
ПЕРЕВОДЧИК — t.me/HotDarkNovels
КОНЕЦ.