— Если помнишь, — начал он, — некоторое время назад во время своих странствий я познакомился с неким сэром Френсисом Тремейном.
— Да, — кивнула Элла. — Он глава гильдии купцов, верно?
— Был, — поправил ее отец. — Увы, бедняга скончался.
— Печально это слышать, — с неподдельной грустью сказала Элла.
Отец опустил взгляд на свои руки, которые он то нервно сжимал, то разжимал. Затем поднял голову и проговорил, глядя прямо в глаза дочери.
— Его вдова, очень достойная женщина, осталась одна, и она все еще находится в расцвете лет.
Взгляд Эллы смягчился. Она знала, как тяжело дается отцу этот разговор.
— Тебе трудно об этом говорить, папа, — негромко сказала она. — Да и не нужно… Совсем не нужно, если ты будешь счастлив.
— Счастлив… — повторил отец. — Ты правда думаешь, что я могу попытаться, даже несмотря на…
— Да, папа, — не раздумывая, ответила Элла.
По лицу отца расплылась улыбка, и он, облегченно вздохнув, продолжил:
— Она будет тебе хорошей мачехой. А еще у тебя появятся две сестры, с ними тебе станет веселее. А я буду знать, что, когда мне придется уехать по делам, ты останешься дома не одна, в безопасности и уюте, и будет кому присмотреть и позаботиться о тебе.
Элла знала, что отец тоскует по маме, но только теперь поняла, что он еще волнуется и за нее. Ее захлестнуло чувство вины. Она обещала матери, что будет доброй. А в данном случае быть доброй — это поддержать решение отца.
Она встала, подошла к отцу и нежно обняла его. Да, в их жизни предстоят большие перемены — но может, они будут к лучшему? У нее появятся сестры — настоящие сестры, с которыми они смогут стать подругами! И мачеха, которая со временем может стать для нее настоящей матерью…
Не прошло и двух недель, как отец сделал предложение, а затем был назначен день свадьбы. И вот уже Элла стояла перед домом, ожидая приезда своей мачехи и сводных сестер.
Отец стоял рядом с ней, и его лицо выражало затаенную надежду.
Элла нервничала. Последние дни она помогала прислуге прибраться в доме. Осмотрев его сегодня утром, Элла не могла не загрустить, вспомнив о матери. Та всегда любила, чтобы у них в доме все блестело.
Элла подумала не только о доме, но и о том, как будет выглядеть сама. Она надела свое лучшее платье, синее, под цвет ее глаз. Аккуратно причесала и уложила свои светлые блестящие волосы. Сейчас, стоя у порога, она надеялась, что сумеет произвести приятное впечатление на новых членов своей семьи.
С дороги донеслось звонкое цоканье копыт, и вот уже перед крыльцом остановился экипаж. Два кучера соскочили с козел на землю, один из них открыл дверцу кареты.
У Эллы перехватило дыхание. Настал великий момент. Напряженно улыбаясь, она ждала первой встречи со своей мачехой.
В открывшейся дверце кареты появилась изящная ножка леди Тремейн в нарядной туфельке. Затем показалась ее рука, которой она оперлась на протянутую руку кучера. Наконец из кареты грациозно выпорхнула вся леди Тремейн.
Это была одна из самых красивых женщин, которых Элле доводилось когда-либо встречать. Кожа у леди Тремейн мягко светилась, соломенно-желтые волосы искусно уложены по последней моде. Крой платья — разумеется, тоже самого модного — подчеркивал осиную талию, глаза леди Тремейн ярко светились, соперничая с блеском украшавших ее драгоценностей.
Отец Эллы, предложив руку своей новой жене, представил ей падчерицу:
— Моя дочь Элла.
Элла сделала реверанс, леди Тремейн широко улыбнулась ей в ответ и ласково сказала:
— Прошу тебя, Элла, к чему церемонии? Давай по-простому, по-семейному, — она указала рукой на карету и добавила: — А это твои сестры, Дризелла и Анастасия.
Внутри кареты завозились, она закачалась на рессорах, и наружу вышли две юные леди. Старшая, Анастасия, была хорошенькой, с темными волосами и белой, словно фарфор, кожей. Ее сестра Дризелла была ниже ростом и рыженькой. Она оглядела Эллу с ног до головы и осталась явно не в восторге. Она наклонилась и что-то прошептала на ухо Анастасии.
— Будь смелой и доброй, — пробормотала себе под нос Элла. — Не стоит начинать такое важное знакомство, как говорится, не с той ноги. — Элла улыбнулась и сказала: — Как поживаете? Надеюсь, вам здесь понравится.
— Какие хорошие манеры, — одобрительно заметила леди Тремейн. Она обернулась и многозначительно посмотрела на своих дочерей.
Поняв намек, Анастасия и Дризелла принялись осыпать Эллу пустыми дешевыми комплиментами.
— Ты очень хорошенькая, — сказала Дризелла.
— И у тебя такие красивые волосы, — добавила Анастасия.