Оборотни всегда видят друг друга нагишом — это своего рода издержки нашего вида — но, думаю, я бы чувствовал то же самое, если бы здесь столпились самцы, которые могли увидеть мою пару обнаженной.
— У тебя есть одежда в грузовике?
Я киваю, и Винни ведет меня к грузовику, доставая сумку. Я следую за ней, шаг за шагом, выискивая опасность и убеждаясь, что она полностью защищена. Я не хочу возвращаться в человеческую форму, но мне нужно сказать Винни и ее семье, что я беспокоюсь о чужаке, и что мне нужно, чтобы моя пара была в безопасности.
Через мгновение она достает рубашку и джинсы. Она идет к другой стороне грузовика, где ее семья не сможет меня видеть.
Я отступаю и встаю перед ней. Винни держит мою одежду, но не подходит, чтобы отдать ее. Она просто окидывает меня оценивающим взглядом. Если бы дело не было настолько серьезным, я бы пошутил о том, что выглядел как кусок мяса в ее глазах. Мой жесткий член твердеет еще больше, желая ее, и, когда она проводит своим язычком по губкам, он слегка покачивается от такого приглашения.
Черт, мне нужно контролировать себя.
Я в один широкий шаг оказываюсь около нее и прижимаюсь к ней своим обнаженным телом, приподнимая ее напротив грузовика. — Сейчас не время на меня так глазеть, медвежонок. Мне нужно обеспечить твою защиту, — забрав рубашку и джинсы из ее рук, я наклоняюсь, чтобы поцеловать ее шею, прежде чем отступаю и начинаю одеваться.
Винни слегка качает головой, словно она пытается избавиться от плохих мыслей в голове. — Что это был за вой? Он заставил мурашки пробежать по моему позвоночнику, и не в самом хорошем смысле.
— Здесь в лесу есть чужак. Я думаю, что уловил этот запах прошлой ночью, но как-то не придал этому значения. Сейчас я в этом уверен. Я не смог его поймать, но запах витает около твоего дома.
— Моего дома? Что тут забыл чужак? — она оглядывается, словно может найти ответ. — Может, это просто ошибка. Просто успокойся, и давай хорошенько все обдумаем.
Схватив ее за руку, я тяну ее к грузовику и возвращаюсь к ее дому. Я больше не позволю ей отойти от меня ни на дюйм. Когда я подхожу к крыльцу, я вижу ее мачеху, Тину, и близняшек.
— Триш, собери сумку для Винни. Сейчас же.
Она вздрагивает, но затем кивает, быстро разворачивается и делает то, что я велю.
Я чувствую, как Винни дергает меня за руку. — Стоун, я никуда не пойду. Все может оказаться ошибкой. Просто успокойся.
Игнорируя ее, я смотрю на Тину. — У тебя есть безопасное место, где ты и девочки смогут остаться на несколько дней? Я собираюсь взять несколько ребят, которые будут патрулировать территорию, чтобы убедиться, что вы трое защищены, пока мы не выясним, что происходит.
— Мы можем пойти в дом сестры, — отвечает Тина, прожигая Винни взглядом. Не могу точно сказать, ревность это или гнев, но у меня нет возможности спросить, так как Триш выходит с сумкой Винни.
— Хорошо. Идите туда прямо сейчас, а завтра я свяжусь с вами и дам знать, что удастся выяснить. Винни идет со мной, — повернувшись, я чувствую, как Винни пытается вырваться из моей хватки.
— Иду с тобой? Стоун, пусти меня, — она пытается освободиться, но ничего не получается. Я не отпускаю ее.
Не желая устраивать сцену перед ее семьей, я тяну руку и поднимаю Винни, перебрасывая ее через плечо, и несу ее к грузовику. Я, должно быть, выбил почву из-под ее ног, потому что она больше не сражается со мной. Я сажаю ее на пассажирское сиденье и закрываю дверь, а затем обхожу машину и сажусь за руль.
Я завожу грузовик и, нажав на газ, направляюсь в наш дом. Я смотрю краем глаза на Винни, она раздражена, а ее руки скрещены на груди.
Наша поездка к дому была быстрой, и когда мы добираемся туда, Винни отказывается выходить. Повернувшись к ней в кабине грузовика, я вижу, что она даже не смотрит на меня.
— Винни, посмотри на меня, — я использую свой альфа-голос, и после секунды колебаний ее глаза встречаются с моими. — Мы все делали по-твоему, но теперь этому пришел конец. Сегодня вечером около твоего дома крутился чужак, и я не узнал его запах. Я знаю запахи тысяч оборотней, но не этот. Ты хоть представляешь, в какой ты опасности? Ты моя пара, согласна ты с этим или нет, но я умру, чтобы защитить тебя, — она вздрагивает от моих слов, и я больше не позволю ей возводить стены между нами. Я хочу, чтобы она выбрала меня, и не должно быть никого кроме меня, поэтому пришло время ей понять, что я с ней.
Я протягиваю руку и хватаю ее за подбородок, крепко удерживая ее, чтобы она не могла отвести взгляд. — Не подвергай свою и мою жизни опасности, отказываясь слушать меня и делая то, что считаешь лучшим. Ты останешься здесь, в нашем доме. С нерешительностью покончено. Ты моя.
Глава 9
Винни
— Да пошел ты, — я отворачиваю голову от него, перед тем как открываю пассажирскую дверь, хватаю свою сумку и направляюсь к входной двери его дома. Я оглядываюсь через плечо, и вижу, как он смотрит мне вслед, сидя в грузовике.
Как и всегда, входная дверь не заперта, поэтому я вхожу. Дом альфы всегда открыт, и это не потому, что Стоун нуждается в защите. Он и есть защита.
Я иду прямиком наверх в ванную с одной мыслью в голове — принять очень горячий душ. Надеюсь, звук воды заглушит слезы, которые вот-вот вырвутся на свободу. Еще немножко, умоляю я себя.
Как только я оказываюсь в одиночестве, тут же запираю дверь в ванную и поворачиваю ручки душа, при этом быстро избавляясь от одежды. Как только с этим покончено, я вхожу в душ, позволяя струям омыть меня. Теплая вода заставляет мои мышцы расслабиться, слезы текут по моим щекам, смешиваясь с водой. Я даже не могу сказать, почему реву.
Возможно, это результат обидных слов, которые мне бросили мои сводные сестры, когда я впервые переступила порог этой семьи.
Разве не странно, что оборотень не находится рядом со своей парой, когда они встречают друг друга. Это еще больше воодушевило их, и они начали бросаться в меня такими вещами: «даже твоя пара тебя не хочет», и «ты никогда не станешь той, в ком будет нуждаться альфа».
Эти слова, наряду со Стоуном заставили меня с легкостью остановить продолжение вечера, а его согласие с тем, что он ненавидел, когда я ложилась с ним в постель, заставило мои подавленные эмоции вырваться на свободу. Я стою под душем, пока не начинает литься холодная вода. Когда я больше не выношу холода, я, наконец, мою свое тело, а затем выхожу из душа.
Я не торопясь сушу свои волосы. Когда мне абсолютно ничего не остается делать в ванной, я открываю дверь и выглядываю. Когда вижу, что все чисто, я на цыпочках иду в гостевую комнату и запираю дверь, перед тем как скользнуть под одеяло. Я не знаю, почему веду себя так тихо. Не сомневаюсь, что он слышал все сделанные мною шаги.
После тридцати минут затишья, я поворачиваюсь на бок. Возможно, сегодня ночью, он позволит мне побыть одной.
Как только я начинаю засыпать, чувствую теплое тело напротив меня. Стоун обвивает меня своими руками и притягивает ближе к себе. И снова мое тело тает напротив его. Я немного ерзаю, а затем ощущаю его голые ноги, которые переплетаются с моими.
— Я думал, что ты проникнешь в мою комнату. Но в этот раз все по-другому, и я, кажется, догадываюсь почему, — его глубокий голос звучит приглушенно в темноте, но его горячее дыхание касается моей шеи.
Забавно, как поменялись наши роли. Он проскользнул в мою постель, перед этим забрав меня из того дома, в котором меня когда-то и бросил. Я просила его на той же подъездной дорожке не бросать меня.
— Не так давно ты сказал мне, что ненавидел, когда я это делала, — выпаливаю я в ответ. — И о чем ты, наконец-то, догадался? — половина из того, что он сказал, не имеет для меня никакого смысла. О чем он мог догадаться?