Его Величество, конечно, мужчина достаточно крупный, что является его безусловным достоинством, а не недостатком, но с габаритами кровати явно переборщили.
— Тебе нужно отдохнуть, — произнес Император, собираясь оставить меня одну.
Но я схватила его за рукав пиджака и попросила прежде, чем успела подумать:
— Останьтесь со мной, пожалуйста.
Но возмущаться моей бестактности мужчина не стал. Лишь мягко улыбнулся, скинул с плеч пиджак и забрался на кровать, подтягивая меня под свой бок.
Уткнулась носом в мужское плечо, с наслаждением вдохнув знакомый аромат парфюма, и впервые за долгое время расслабилась. Его Величество молча лежал, уставившись в потолок и ласково поглаживал меня по спине. А я решила воспользоваться очередной представившейся мне возможностью, и принялась разглядывать так близко оказавшегося монарха.
Подумать только, целый Император. Большой и грозный, между прочим. А сейчас лежит рядом в простой белой рубашке и черных брюках и выглядит как обычный человек. Кому рассказать, не поверят. Запоздало вспомнила, что и рассказывать мне, кроме Стивена, некому и тут же отмахнулась от этой мысли. Не хотелось портить такой момент мрачными размышлениями о собственной судьбе.
— Может, ты перестанешь прожигать во мне дыру и попробуешь заснуть? — неожиданно заговорил мужчина.
Я вздрогнула и попыталась отстраниться. Но рука, мягко поглаживающая мою спину, обвила талию и прижала к мужскому боку еще крепче.
— Я не прожигаю дыру, а любуюсь, — оскорбилась я.
— Ну, раз не хочешь спать, то, может быть, поешь? — продолжил уговаривать меня Его Величество, словно маленького ребенка.
Отрицательно покачала головой. Сейчас мне точно кусок в горло не полезет.
— Тогда, может, ты все-таки расскажешь, из-за чего пыталась сбежать? Я, конечно, предполагаю, но хотелось бы знать наверняка.
— Боюсь, так просто всего не объяснишь, — громко вздохнула я, — Тогда мне придется рассказать все с самого начала.
И я принялась рассказывать монарху все о своей жизни, начиная с самых ранних лет и первых, оставшихся в моей памяти, воспоминаний. Рассказала о похоронах отца, о появлении в моей жизни барона Бригса и скоропалительном браке моей матери в то время, когда она еще должна была носить траур по отцу. Рассказала о рождении сестер, о своем детстве и о слугах, заботившихся обо мне. Поведала даже о знакомстве со Стивеном и о нашей дружбе. Не обошла вниманием и последние события, произошедшие перед нашим приездом в столицу, из-за которых мне и пришла в голову идея о побеге.
Император молча меня слушал, не перебивая, и лишь в некоторых моментах тяжко вздыхал и сжимал руки в кулаки.
Я не заметила, когда оказалась сидящей на мужских коленях, крепко обнимая Правителя за талию и прижимаясь щекой к его широкой груди. А он поглаживал мою спину и целовал волосы.
— Твои родственники ответят за все, что сделали, даю тебе слово Императора, Элизабет, — произнес Император, когда я закончила свой рассказ и замолчала.
— Просто Элзи, — поправила его я, — Не люблю свое полное имя. Баронесса Бригс всегда называла меня Элизабет.
— Хорошо, Элзи, — покорно согласился монарх и неожиданно поинтересовался, — А ты бы хотела остаться во дворце?
— В качестве прислуги? — весело фыркнула я, вспомнив его сегодняшнее предложение.
— В качестве хозяйки, — возразил Император.
— А-а-а, — понятливо протянула я, — Хотите предложить поучаствовать в вашем отборе невест? Я благодарна вам за все, Ваше Величества, но становиться еще одним товаром на этом брачном рынке я не желаю.
— Ты меня не поняла, — покачал головой Император, — Не будет никакого отбора. Я предлагаю тебе стать не очередной невестой, а моей супругой. Единственной супругой, — зачем-то уточнил монарх.
— Вы не можете жениться на первой встречной девушке, с которой едва знакомы, Ваше Величество, — покачала я головой.
Крепкая мужская грудь под моей щекой высоко поднялась и мерно опустилась.
— Ладно, вернемся к этому вопросу позже, — отступил монарх.
Отступил, но, похоже, что не сдался. И как бы сильно не нравился мне Император, но, едва выбравшись из одной клетки, я не хотела оказываться сразу же в другой. Пусть на этот раз клетка будет и золотая.
— И называй меня просто Реймонд, по крайней мере, когда мы наедине.
— Хорошо, Реймонд, — покорно согласилась я и не заметила, как уснула.
И лишь сквозь сон почувствовала, как меня перекладывают на мягкую перину, осторожно целуют в лоб, тяжко вздыхают и поднимаются на ноги.