- Похоже, это забавный язык, - сказала Шу, почти не вникая. Беседовать с Серенной, когда Локи собирается убить одного из детишек было не лучшим занятием. Она надеялась, что Локи искал детей только с "зимой в глазах". Она полагала, что остальных детей он оставит и уедет прочь.
- Забавный язык, - согласилась Серена. - Например, помнишь тот стишок "У Мэри была лампа"? - Она кивнула. Ей хотелось, чтобы Серена перестала болтать. - На языке Тоски он бы назывался: "Женился шляпник на ручке ковша", - хихикнула Серена.
- Что? - сказала Шу. Ей показалось, что она узнала кого-то из детей внизу, но она не была уверенна.
- Блошиный зуд хуже самого громкого храпа, - хихикнула Серена, - Это означает: чья шерсть была бела как снег.
Она пропустила мимо ушей слова Серены, прищурившись, чтобы рассмотреть, кто были все эти дети.
- Весь стишок на языке "Тоски" будет звучать приблизительно так: Шляпник женился на ручке ковша, блошиный зуд хуже самого громкого храпа. А должок Мэрри одурачил Дверь с клыками покороче, - Серена смеялась не переставая.
- Серена! - зашипела Шу и показала пальцем, чтобы она замолчала. Поведение Серены после того, как они достигли Конца Радуги, было довольно раздражающим. Немного детским, считала Шу.
Серена пожала плечами и постаралась увидеть, зачем Шу спускалась вниз по холму. У нее не было выбора, но следуя за ней, она старалась быть тихой. В деревне же, Локи подошел к другому мальчику, который, по его разумению, был весьма крепко сложен.
- Зима в его глазах, - сказал он, отпуская его. Шу с трудом верила, что это был голос Локи: спокойный и уверенный, без малейшего намека на сострадание. Охотник взял мальчика и проводил его к только что прибывшей карете. Те мальчики, которых пощадили, будут доставлены в замок.
- Почему дети с "зимой в глазах" отправляются в замок? - пробормотала Шу.
- Может это "блеск в глазах, а не "зима", - предположила Серена.
- Разве есть такое слово? - Шу подкрадывалась к одной из лошадей, сбежавших из Фьюри Телл. Лошадь не двигалась, совсем не боясь ее. Она всегда хорошо ладила с лошадями. Это было одним из немногих преимуществ заключения в замке. Ей было разрешено ночью ездить вокруг замка на белых лошадях, в то время как ее окружали охотники, не давая ей сбежать. Ангел был ее личным учителем, когда он был рядом.
- Я не знаю, - Серена пожала плечами, - Я не ходила в школу, ты знаешь. Я просто убирала в ней. Может, это своего рода язык Тоски, как я только что тебе говорила.
Шу притянула к себе лошадь, которая медленно прогуливалась недалеко от деревни.
- Надеюсь, Локи не собирает детишек на убой Королеве, - прошептала Шу.
- Не думаю, - ответила Серена, - Они берут и мальчиков и девочек. А Королева купается только в девичьей крови. Мальчики очень ценятся, к ним всегда хорошо относятся. Я вот переживаю по проводу его слов, он говорит "зима в глазах".
- Пожалуйста, не надо! - умолял толстый мальчик. Он заплакал, - Родителей нет дома. Они уехали из города сегодня утром, сказали, что вернуться завтра. Я должен заботиться о сестре. Не убивайте ее. Я должен ее защищать.
- Да ты даже себя защитить не можешь, малыш, - смеющийся ветер хлестал мальчишку по обеим щекам.
- Кто твоя сестра? - произнес Локи.
- Вон она, - сказал мальчик, указывая на девочку с косичками.
- Вот глупый мальчишка, - стиснула зубы Серена, - Если б хотел защитить ее, не нужно было выдавать.
Шу едва сдержала крик, она осторожно начала спускаться с холма. Она узнала и мальчика и девочку.
- Мою сестру зовут Гретель, - ответил мальчик.
Локи подошел к Гретель и ткнул ее в плечо острием меча, из раны полилась кровь.
- Посмотри на меня, - добрым голосом произнес он, - Ты - Гретель?
Гретель кивнула, не поднимая головы.
Как только Шу увидела лицо девочки, она ее признала. Это была Фейбл. Она вспомнила, как отважно Фейбл сражалась с Плохишем в Шлоссе. За тот поступок Шу восхищалась Фейбл. Локи сказал Шу, что Фейбл не переставала верить в свои силы до самого победного конца. Она не удивилась, что Аксель и Фейбл оказались Гензель и Гретель. Локи говорил ей, что Чармвилль намекал на этот факт. Все разговоры о Сахарном Домике и еде намекали на этот факт еще больше. Шу очень надеялась, что Баба Яга не была их матерью-ведьмой. Это было бы ужасно.