- Ирка, - услышала я голос мегеры, - сюда иди, быстро!
- Да когда же это кончится, - проворчала я себе под нос и поплелась на зов.
- Мы уходим до вечера, за это время приведи в порядок наши комнаты.
- Я же совсем не спала, с ног валюсь от усталости, что вы надо мной издеваетесь-то?
- У нас прислуги нет, как ты заметила, все делаем сами, своими силами. Значит рассчитай своё время так, чтобы все успеть.
- Сами? - моему возмущению не было предела. - По-моему работаю здесь только я, а вы по гостям ходите да спите! Вам не кажется, что это несправедливо?
- А что ты хочешь, чтобы работала я? Или девочки? - в ее лице было самое настоящее изумление, как будто я сказала несусветную глупость. - Мы рождены, чтобы наслаждаться этой жизнью, а не работать, чао!
Я поплелась в комнату и без сил упала на свой топчан. Уснула мгновенно, а когда открыла глаза, чувствовала себя бодрой и отдохнувшей. Часы в соседней комнате пробили два раза. «Ого, неужели я проспала до двух ночи, - подумала я, - тогда почему меня с дикими криками ещё никто не разбудил, ведь работу я не выполнила». Накинув платье, вышла из комнаты, в окна пробивался дневной свет, получалось, что спала я всего около четырех часов. Странное дело, но за это время я умудрилась выспаться. Времени выполнить указание мегеры и привести комнаты в порядок было ещё хоть отбавляй, и я решила выйти на улицу, подышать свежим воздухом, а заодно оглядеться. Но моему желанию, похоже, не суждено было сбыться. Подергала входную дверь и поняла что она заперта. Тогда просто распахнула окно и выглянула наружу. Хоть это и был первый этаж, окна находились достаточно высоко от земли. Прикинув, поняла, что вылезти-то смогу, а вот залезть обратно вряд ли, никаких уступов под окном не было, да и моя физическая подготовка оставляла желать лучшего. Я окинула взглядом прилегающую к дому территорию. Большой яблоневый сад, очень красивый и ухоженный. Каменная дорожка, которая вела от крыльца дома к калитке. Забор, отделяющий территорию дома, состоял из железных кованых прутьев. И тут кое-что привлекло мое внимание, мимо нашего забора проехала лошадь, в которую была запряжена самая настоящая карета. Она остановилась как раз напротив нашей калитки. Кучер спустился, услужливо распахнул дверь и помог выбраться мужчине. В мозгу почему-то всплыло слово - господин. Белоснежная рубашка, черные брюки с идеально ровными стрелками и фрак. Довершали образ высокая черная шляпа в форме цилиндра и трость, на которую он опирался во время ходьбы, хотя, на мой взгляд, она ему совсем не требовалась. Я, открыв удивления рот, наблюдала за мужчиной. Он открыл калитку, это можно было сделать и снаружи, просунув руку между прутьями, и направился по дорожке к дому. Тут мужчина в окне заметил меня и, взмахнув на ходу своей тростью, отрывисто бросил:
- Открой!
А я так и стояла у окна, не в силах сдвинуться с места или ответить, такое впечатление он на меня произвел. Не дождавшись, мужчина подошёл к окну и презрительно уставился на меня:
- Глухая что ли? Дверь открой.
- Простите, - начала мямлить я, - но меня заперли, а ключей не оставили.
- Ты наверное Ирка? - спросил он и скривился.
- Да, это я, а мы знакомы что ли? - опешила я.
- Еще чего не хватало, - он скроил такую мину, как будто увидел таракана, - мне по статусу с такими как ты не положено быть знакомым.
- С такими как я? А что со мной не так-то? Я что - прокаженная? - я начала откровенно злиться.
- Передай Надежде и ее девочкам вот эти приглашения, - мои вопросы он оставил без ответа, сунул приглашение мне в руку в руку и пошел к калитке, даже не удосужившись сказать «до свидания».
- Хам, - проворчала я, когда он отошел на значительное расстояние и стала наблюдать как кучер, пожилой скрюченный мужчина, помогает ему усаживаться в карету.
Карета скрылась с глаз, а я развернула приглашение и углубилась в текст:
« Король Совранский имеет честь пригласить вас, уважаемые Надежда, Маланья и Марья, на бал по случаю срочной необходимости женить моего сына, принца Совранского. Бал и смотрины будут проходить во дворце 25 июля 1815 года».
- Что за хрень? - пробормотала я, перечитав приглашение раз пять, особенно обращая внимание на дату. - Какой 1815 год? Все с ума посходили что ли? И тут меня посетила мысль, которая до этого не приходила мне в голову и которая поначалу напугала - а что, если все вокруг нормальные, а с ума сошла я? Ведь все принимают происходящее вокруг как должное. Все, кроме меня. В сильном волнении я забегала взад вперёд по кухне, но посещению умных мыслей это не способствовало. Устав бегать, выпила залпом стакан воды и присела на стул. «А вообще интересное помешательство, как бы я ещё оказалась в 1697 году», - вдруг подумала я и хихикнула, решив, что чему быть, того не миновать. А потом подумала, что мне надо любыми способами попасть тоже на этот бал. Раз уж я сошла с ума, то надо пользоваться этим на полную катушку.
Часы в гостиной пробили три раза, я скинула с себя оцепенение и побежала за тряпкой и ведром. До семи я носилась по комнатам: вытирала пыль, мыла зеркала и полы, напевая во все горло песни. Странное дело, работа меня не раздражала, а даже наоборот, приносила удовольствие. Единственный момент, который немного портил моё настроение - все это я бы хотела делать в своём доме и для своего мужчины, а не для этих избалованных дамочек. В то, что совсем недавно я мечтала сидеть дома и ничем полезным не заниматься, теперь верилось с трудом. Неужели всего пару дней назад я была такой дурой, что сама хотела так жить? Мне хватило всего два дня понаблюдать за обитателями этого дома, чтобы понять какая это скука.
К приходу мегеры с девчонками, я не только убрала в их комнатах, но и успела привести в порядок кухню и перемыть окна, которые теперь сверкали чистотой. Надежда Викторовна посмотрела с удивлением, но слов благодарности я от нее так и не дождалась, правда ужинать мне позволено было вместе с ними, что само по себе я приняла за похвалу. Ужин можно было назвать королевским, помимо неизменных здесь булочек и кипяченого молока, мне на тарелку положили целую отварную куриную ножку, я аж чуть не прослезилась от умиления.