– Мэтр Фисо, одну минуту! Если это моя комната, то в шкафу должны хранится мои вещи?
Синтия среагировала со скоростью кобры.
– Леди Грейс, я очень недовольна вами! Сегодня на ужин вы останетесь без сладкого! А вы, любезный мэтр Фисо, надеюсь не откажетесь от горячего пирога? Моя кухарка делает потрясающе сочную и вкусную мясную начинку! Пойдемте в гостиную, дорогой мэтр, сейчас подадут чай и я постараюсь загладить все причиненные вам девочкой неудобства!
Она подхватила толстяка под руку и ласково повела из комнаты.
– Нет!
Это вступил мэтр Рубус, дай ему бог здоровья.
– Я настаиваю, чтобы леди Грейс открыла шкаф и показала нам своё платье.
В отличии от Фисо, мэтр сегодня читал мои магически заверенные справки.
– Мэтр Рубус, вы так похожи на вашего покойного папу! Ах, какой замечательный был человек! Но поймите, неудобно мужчинам заглядывать в женский шкаф. Там хранятся слишком интимные вещи!
Тем временем лера Зукс встала у дверей шкафа так, что открыть его можно было бы только оттолкнув её.
А я упала на колени возле кровати. Пошарив там, я вытащила очаровательные розовые туфельки и скинув разношенный потертый кошмар, который носила, одела туфельку. И даже мэтру Фисо стало видно, что туфелька мне изрядно велика.
– А что это, лера Зукс, делают под «моей» кроватью туфельки моей названной сестрички? А что делают платья и туфли моей сестры в шкафу, который вы сейчас не даёте открыть? И где, леди Синтия, в таком случае, находятся мои прелестные туалеты?
Видеть, как багровеет Синтия – бесценно. Она сразу поняла, что платья Люции будут мне длинны. Их даже не нужно мерять – достаточно приложить ко мне. Честно говоря, во время этих разговоров я изрядно струсила. Стоило толстяку Фисо уйти – и моя жизнь превратилась бы в сплошной кошмар. А сейчас, по крайней мере, у меня есть, чем торговаться с этой гадиной.
Разговор был очень долгим и мэтр Рубус оправдал каждый соль, который я заплатила. Более того, то, что он сделал для меня – просто не имеет цены.
Толстяка посадили есть мясной пирог в удобное кресло. Мы все дружно – фантастическое единодушие! – попросили его дать нам время решить «маленькие семейные проблемы». Мне кажется, он вздохнул с облегчением. А мы прошли в кабинет Синтии – прелестную дамскую комнатку со свежим ремонтом и мэтр Рубус выпотрошил ее, как тётушка Маго свежую рыбу.
Дела обстояли плачевно. Синтия была нищей. Совсем. Дом у Белых водопадов она продала, так же, как и оставленную отцом ренту. Она рыдала и умоляла не поднимать скандал. Судя по её обмолвкам, её обобрал любовник. Ну, это не так и важно. Но вот именно поэтому идти жить ей было просто некуда. Выгнать её из дома я не могла до совершеннолетия. А это будет только в двадцать лет. А она не смогла растратить мою долю – только ежемесячные выплаты на содержание дома и моё обучение. Очевидно, с этих денег она и откладывала себе в шкатулку. Ну, и ещё надеялась затюкать меня до полной невменяемости и выдать замуж без приданного. Самое неприятное, что замуж мага можно отдать после 19 лет, а совершеннолетие – наступит в двадцать. Как опекун она имеет право на подписание брачного контракта. Целый год я буду в её власти.
Честно – если бы не мэтр – я бы растерялась. Но Рубус сделал невероятное – все показания мачехи он записал на кристалл. Прямо с момента, как мы вошли в дом и до момента, когда Синтия во всем созналась. Отдельным пунктом он записал показания мэтра Фисо – его пришлось разбудить. Он так сладко задремал в кресле. Ну, пусть и недовольным тоном, но показания он дал. И о попытке обмана, и о том, что я отвратительно одета и даже, под давлением Рубуса, дошел до моей настоящей комнаты и описал ее на кристалл.
После этого началась торговля. Сошлись мы на следующем. Менять шило на мыло, например – Синтию на того, кого может назначить комитет, я не видела смысла. Фисо не произвел впечатление человека, который способен что-то контролировать. Новый опекун может быть и хуже Синтии. Гигантский скандал на весь город, с вытряхиванием грязного белья семьи, мне тоже был не нужен. Пусть я и была жертвой, но знаете, как в той истории – «то ли он украл, то ли у него украли – никто не помнит, но осадочек остался». Мне дурная слава в самом начале жизни была ни к чему. Поэтому, леди Синтии и Люции до моего совершеннолетия определен полный пансион в доме.
Долгов по мелочи у мадам было около четырех тысяч. Как я и предполагала, тратить деньги на мясников и прочее она жалась.
Деньги, на содержание дома и меня, она получает в банке ежемесячно и тут же передает мне. Все две тысячи солей. Ей, на личные расходы и одежду для неё и дочери остается двести. И пусть как хочет, так и крутится. По горничной каждой из них я оплачу, а вот личного врача, каждый визит которого целых пятнадцать солей – обойдется. Сходит за три к нормальному доктору сама. Не барыня. То же самое касается и салонов красоты. Пусть учится делать маникюр сама. Я уточнила у мэтра, платье из салона люкс стоит около ста пятидесяти-двухсот солей. Простое – от пяти и выше, зависит от сложности. Голые они не останутся. Остальные деньги я трачу на восстановление дома, продукты и слуг. Без контроля с её стороны. В день совершеннолетия я куплю ей маленький домик и оставлю крошечную ренту. У Люции есть небольшое приданное. Всё. Все остальные вопросы я буду решать сама.