– Оль, прости, пожалуйста. Вот я, клянусь, хотела тебе вчера всё рассказать, но у тебя был такой вид, будто ты уже знаешь, и вообще, ты сама не спрашивала… Не плачь, пожалуйста, а то я сама плакать начну, – Ника всхлипнула.
В брошенной на стол сумочке Веры постоянно играла одна и та же мелодия, но хозяйка не подходила. Теперь, когда ситуация стала более-менее управляемой, менеджер достала-таки телефон и поднесла к уху:
– Да? Да, всё нормально… Клянусь, честное слово… Да, всё обошлось… Здесь, рядом со мной… Конечно, мы приедем, только дождемся такси: я отправила патруль к вам… Нет… Постараюсь… Всё, пока! – Вера вздохнула и выпила оставшуюся от Ольги воду с валерьянкой. – Ну что, раз все живы и здоровы, то поехали? Я сейчас вызову такси, а вы, Оля, пока одевайтесь, приводите себя в порядок. В театр мы, конечно, уже не успеем, но в ресторан попадем.
– Куда идти? – откуда-то послышались голоса.
Вера ахнула:
– Я совсем про «скорую» забыла! Пойду, договорюсь! – и столкнулась в дверях с двумя женщинами-санитарами.
– Девочки, здравствуйте! – к ним вышла Вера, – вы нас извините, но мы, кажется, сами справились. Сколько с нас за ложный вызов?
– Вы с ума сошли, что ли, дамочка? – молниеносно отреагировала женщина постарше. – Вы знаете, что у нас машин не хватает? Могли бы и отзвониться. Как помощь нужна, так все кричат: «Быстрей, быстрей! Тут девушка отравилась» А потом вот из-за таких, как вы…
– Да нет же, просто наш человек, который звонил, все перепутал. Простите нас, – рядом с Верой встала Ника, – плохо стало вашей коллеге. Вот, девушка, тоже на доктора учится. Она сама себе первую помощь оказала.
Санитары смерили Ольгу, устыдившуюся слез в присутствии посторонних людей, теперь судорожно вздыхающую и украдкой вытирающую лицо.
– Богатые тоже плачут, – глубокомысленно сказала избитую фразу санитарка, – беситесь и сами не знаете, от чего.
Ника зашептала что-то на ухо Вере, и менеджер засмеялась:
– Хорошо, идите, я попробую.
Ника потащила Ольгу к лифту.
– Девочки, а вы вообще знаете, что это за дом? – Вера жестом пригласила женщин вернуться в фойе, – вы знаете, кто здесь живет?
Санитарки переглянулись. Вера показала Владимирычу пальцем на дверь и повернулась к санитарам:
– И если вы нам не поможете, то может случиться страшное…
87
Первые почки…
Запах на клейких пальцах
держится долго.
Золушек ждали. Патрульная машина, на которой Вера вернулась в Дом, успела догнать автобус с девушками и с сиреной подъехала к Большому. Наряд полиции, ожидавший гостей с проекта, выстроил живой коридор, ибо любопытных собралось немало. Золушки, которых под руку вели их «принцы», одетые в строгие костюмы, словно звезды из Голливуда, сопровождаемые криками из толпы, аплодисментами, важно прошествовали внутрь, в вестибюль.
Театр кипел и был подобен муравейнику своими многочисленными посетителями. Впрочем, не все дамы были в вечерних платьях, а джентльмены – во фраках, и тем ярче в этой толпе выделялись прибывшие пары. Оказавшиеся и здесь операторы суетливо забегали ради удачных кадров перед смущенными и смеющимися девушками. Только Виктор степенно переходил с места на место, запечатлевая всех подряд: и золушек, и простых людей, подходящих к ним за автографами, и своих коллег. Один из корреспондентов захватил Стрэна в плен догадок, потому что никто не отвечал подробно на вопросы. Наученные Верой золушки говорили одинаково, что пока они не имеют права распространяться о своих планах и что всю информацию можно получить только у руководства. Часть наряда милиции с улицы перекочевала сюда же и у стен блюла безопасность красавиц от толпы фанатов и случайных зевак.
Прозвучал первый звонок – золушки ушли в отведенную для них большую ложу, напротив сцены. В вестибюле остались Макс и Артур. Стрэн жестом показал им подниматься со всеми вместе, дал понять корреспонденту, что интервью закончено; последовал за молодыми людьми, лично проследил, чтобы они зашли к золушкам; сказал несколько слов двум охранникам у входа, и ушёл к знакомым.
Конферансье объявил начало концерта, зал взорвался аплодисментами, но в крайней ложе, на втором ярусе, на сцену прилежно смотрел только телохранитель представительного вида: сам будущий политик Карамзин и Маргарита Павловна, вооружившись биноклями, обсуждали появившихся девушек.