С сумками и прижимаемыми к груди цветами Ольга быстро зашагала по направлению к городу, надеясь поймать по дороге такси.
***
И снова был знак, убедивший, что так и надо, что решение правильно: случайным таксистом оказался тот самый дядя Леша, который когда-то встретил Ольгу, дерзкую и уверенную в себе Приезжую.
Она узнала водителя не сразу, лишь когда он, рассказывая о своих бессонных ночах, упомянул внука Васю, которому теперь должно было быть около семи-восьми месяцев, и об обычной проблеме растущего малыша: не спит, капризничает, наверное, зубки режутся, а может, животик болит. И сын с невесткой устали от ночного цирка, так что дед с бабкой решили детям дать отоспаться, а сами уже вторую ночь возились с неугомонным внуком.
Нет, дядя Леша не узнал в бледной Ольге Приезжую с фальшивым животиком, наверное, в прошлый раз обиделся, что его, сентиментального деда, обманули, и выбросил из головы, как и шутки коллеги Петрыча, вдруг разведшегося со своей женой месяц назад. Не вспомнил, а Ольга и не стала ворошить прошлое, улыбнулась совпадению, дала несколько полезных советов озабоченному водителю по поводу капризного наследника. Обрадованный тем, что его рассказ заинтересовал пассажирку, дядя Леша вскользь поинтересовался, куда и зачем в такую рань едет одинокая девушка с прекрасными глазами, и снова вернулся к излюбленной теме – радости, которую приносят внуки своим дедам.
У больницы Ольга попросила таксиста подождать, оставила в машине сумки, взяла с собой только цветы. В реанимационном отделении на пропускном пункте без предисловий девушка положила перед молоденькой медсестрой купюру и попросила провести в палату, где находился с огнестрельным ранением молодой человек по фамилии Карамзин
– Ой, а вы та самая золушка? – медсестра во все глаза смотрела на молчаливую Ольгу, шагающую рядом в белом халате.
– Вы что-нибудь знаете, какое у него состояние? – Ольга не ответила на вопрос.
– Всё нормально, жить будет… А правда, что вы тоже в мединституте учитесь?
– Правда. Оставьте меня на пять минут, хорошо?
– Только недолго: мне влетит. И с цветами, кстати, тоже сюда нельзя.
– Утром вынесете.
Ольга зашла в указанную палату. Маргарита Павловна спала, сидя в кресле, у кровати с раненным. К руке и носу молодого человека были подсоединены капельницы. Ольга бесшумно подошла ближе, вытирая настырные слёзы и боясь хлюпнуть носом, проверила состояние капельниц. Положила розы на тумбочку, постаравшись не задеть посуду, одну розу – рядом с рукой молодого человека. Погладила волосы.
– Прощай! – она сняла с себя цепочку со своими любимыми оберегами – теперь они должны были охранять не её, а того, который пострадал из-за глупого суеверия провинциалки. В последний поцеловала изображение святых Петра и Февронии, вложила цепочку в расслабленную ладонь, – берегите его…
Подумала и забрала одну розу с тумбочки, попятилась к двери, будучи не в силах повернуться спиной к лежащему на кровати, осторожно приоткрыла дверь и выскользнула в коридор.
– Вас как зовут? – она обратилась к девушке, ожидавшей Ольгу в коридоре.
– Лена.
– Леночка, через минут двадцать загляните в эту палату, проверьте капельницы: там скоро раствор закончится.
– Хорошо, я обязательно посмотрю.
– Не забудьте, пожалуйста, – вытирая нос и глаза, Ольга пошла к выходу, ускоряя шаг, пока не побежала.
Таксист курил у машины, увидев возвращающуюся девушку, он обрадовался:
– Все нормально? Как ваша сестра себя чувствует?
– Спасибо, теперь все будет хорошо.
– Вот и ладненько. Куда теперь?
– Посоветуйте, с какого вокзала лучше уехать: мне нужно попасть в Муром.
Эпилог
Такси медленно ехало по пыльной дороге. Аномально жаркая погода плавила воздух, растительность вдоль пыльной колеи и даже воду в реках и водоёмах: влага убывала на глазах, оставляя мутные тёплые лужицы с кишащими в них мальками.
Вера с тоской смотрела на алтайский пейзаж, южный край России. Здесь не было запаха гари, как в Подмосковье, дышалось здесь заметно легче. Но Веру, бывавшей, в основном, в российских да европейских мегаполисах, до невозможности угнетал вид деревни с её пылью, покосившимися заборами и любопытными жителями нетрезвого вида на завалинках у дороги. Бесконечный музей имени Николая Гоголя, в котором, спустя две сотни лет экспонаты всё так же находили особое удовольствие в созерцании прохожих, машин, развивая фантазию в одном направлении – кто кому и чего.