В зеркальной комнате Ольга выдохнула с завистью:
– Мне бы домой такую комнату! – она сделала несколько плавных движений.
– Танцами занимаешься? – Олеся неловко попробовала повторить движения.
– Занималась. Смотри, тут сколько пыли! Ремонт, что ли, делали? – Ольга перевела разговор и энергично взялась за тряпку, теперь стараясь больше не смотреть на зеркала, чтобы избежать искушения.
День продолжал бурлить в прежнем, полном сюрпризов, ритме. Золушки вернулись из салона красоты, благоухая парфюмом, и в благостном настроении. Маслова без умолку возбужденно болтала, остальные тоже были расслаблены; к содержимому тарелок претензий не было, так что Верина бригада, не говоря уже о дежурных, вздохнула с облегчением. Но желанной послеобеденной сиесты не получилось: тут же приехал профессиональный фотограф со своими тремя длиннорукими ассистентками, которые принесли огромные коробки с реквизитом и полотно-фон.
– А я его знаю, – сообщила шёпотом своим подглядывающим подругам Ника, – Рудольф Генрихович немного «того», но очень талантливый дядька. Знакомая модель мне рассказывала: замучает всех, пока проведёт фотосессию – зато снимки с руками потом оторвут…
Откуда-то неожиданно, как всегда, когда про неё совершенно забывали, появилась Вера. Она вяло поинтересовалась о том, как прошёл обед, и предложила воспользоваться присутствием фотографа – сделать памятный снимок.
– Представляю, какой у меня на фотографии будет замученный вид, – вздохнула Маша:– Я столько дел дома в неделю не переделывала.
Вера дала своим подопечным время отдохнуть и привести себя в порядок, пока дотошный Рудольфович «истязал» придирками золушек.
Карина Собак после полуторачасовой фотосессии золушек увела тех в зеркальный зал для знакомства с тренером по фитнесу, а потом долго занимала зевающих слушательниц разговорами и планами на неделю. За это время фотограф, словно поставив себе цель замучить всех особей женского пола в Доме, развернул бурную деятельность, хотя об этом никто его не просил.
Когда пришла Вера с помощницами, фотограф так воодушевился симпатичными подручными менеджера проекта, что, по просьбе Веры сделав пару стандартных групповых снимков, а потом потребовал индивидуальных кадров. Вера махнула рукой на чудаковатого фотографа и ушла, привычно в этот день прикрыв ладонью щеку, однако строго наказала слушаться Генриховича «от и до», на всякий случай.
И фотограф носился, как голодная пчела по полю, полному только что распустившихся цветов, выдвигая все новые требования касательно прически, макияжа, одежды. Надо было отдать должное его ассистентам-стилистам: те беспрекословно исполняли любой каприз «маэстро», прося простых смертных, оказавшихся на пути у Мастера, набраться терпения. Так Рудольф Генрихович заставлял Ольгу и её смешливых сотоварок беспрестанно переодевать привезённые в коробках платья, иногда собственноручно стирал с лиц один make-up, рисовал пальцем в воздухе линии, объясняя своим неразговорчивым и послушным ассистенткам другой.
– Хорошо, что наших дорогуш Собак увела, – первой опомнилась Лера-Валерия, получившая свою порцию позитива от неугомонного фотографа и теперь наблюдавшая за чужими пытками.
И действительно, те, кто успел подсмотреть фотосессию золушек, пришёл к выводу, что Генрихович не разбирал, кто перед ним – будущая перспективная невеста или её помощница, трущая полы.
Он задумчиво схватился за свою козлиную бородку, увидев Ольгины косички, потом, извиняясь, крутил их так и эдак, пока в итоге не сделал два хвоста, повторив прическу, с которой девушка была на танцевальном кастинге. Оставшись довольным результатом, вдобавок приказал Ольге надеть совсем короткое ярко-бардовое платье – и воплотил в жизнь наивный и сексапильный образ японской мультяшной принцессы-феи, идола современных маленьких девочек.
– Ноги криво поставь… Вы ей звездочки пририсуйте и крылья за спиной, как у стрекозы…– хохотали некоторые с подачи Леры, наблюдавшие за перевоплощением, и Рудольф Генрихович выгнал их, не потерпев комментариев в адрес своего художественного видения.
17
Если бы не ты,