о боль, я не узнал бы
запаха костров.
У Веры заболел зуб. Это было весьма некстати в самый первый день проекта, в день, когда должно было случиться по плану несколько важных событий.
Днём, пока главному менеджеру приходилось управлять всеобщим хаосом уборки и принимать гостей, мозг заглушал пульсирующую боль, было легче. Теперь же, ночью, тишина уснувшего Дома убивала Веру. Имея индивидуальную непереносимость некоторых лекарств, Вера мучилась от очередного зубного «выстрела», перемещаясь от кровати к аптечке – и возвращалась назад, едва не плача: страх перед последствиями аллергии был сильнее зубной боли.
Измученная бессонницей Вера запоздало вспомнила о народном средстве, спустилась в столовую, сделала себе теплый содовый раствор и только тогда почувствовала облегчение, а возможно, просто свое взяла усталость. Боясь сглазить болевое затишье, Вера выключила свет и теперь дремала за столом, положив голову на сложенные руки, почти уснув, но всё же приподнимая голову при каждом пригрезившемся шорохе.
А последний звук был настолько явным, что проснулся даже зуб. Вера повертела шеей, разминая затекшие мышцы; потёрла тяжелые веки – нет, не показалось: по дому действительно кто-то ходил крадучись, потом легко хлопнула дверь, которая вела в цокольный этаж. «Шестой час!»– Вера прищурившись взглянула на наручные часы, поднялась недовольно и, тяжело ступая, пошла в цокольный этаж, по дороге хватаясь за устойчивую мебель и дверные косяки.
Внизу почти неслышно играла музыка. В бассейне было безлюдно, но дверь в бильярдную, переоборудованную в зал для фитнес-тренировок, оказалась плотно закрытой. Оттуда-то и просачивалась мелодия. Вера несколько раз дёрнула за ручку, морщась от усилий и слабости во всём теле, а когда заглянула, опешила. Перед зеркалом танцевала Ольга Николаева.
Главный менеджер решила подождать: не было сил остановить танцующую. Так и стояла главный менеджер, прислонившись к дверному косяку и приложив теплую ладонь к ноющей щеке, пока девушка не заметила отражения случайной зрительницы. Ольга резко остановилась, выключила музыку и с виноватым видом пошла к Вере.
– Извините, Вера Александровна, я просто не хотела никого беспокоить. Мне сказали, что камеры до семи утра выключены…
– Да ничего, – Вера оценивала ситуацию, насколько ей это могло позволить болезненное состояние, – всё нормально, занимайтесь до семи, хоть каждый день. Только про свои обязанности не забывайте.
– Я помню. Мы с Никой сегодня дежурные по столовой, и меню на день уже готово.
– Вот и хорошо, – Вера отлепилась от дверного проема и взялась за дверную ручку, – я пойду: что-то я ещё не проснулась. Вы тут потом все выключите…
– Спасибо. Вера Александровна!
– Просто Вера.
– Да… пожалуйста, не говорите никому про меня, ну, что я танцую…мне бы не хотелось.
– Хорошо, – менеджер попыталась улыбнуться, но улыбка получилась кривоватой, – никому не скажу. Всё, я пошла…
Ольга с облегчением вздохнула и только сейчас обратила внимание на серые круги под глазами шефини:
– У вас что-то случилось?
– Пломба откололась. Кстати, я утром уеду к стоматологу, иначе умру. Так что вы до обеда как-нибудь без меня. Передашь нашим? Я пойду, нет сил стоять.
– Вы бы приняли обезболивающее...
– У меня аллергия на анальгин, а димедрола, как назло, нет. Так, пополоскала с содой – вот и всё.
– Попробуйте валерьянку немного разбавить теплой водой и подержите на зубе. Только врачу обязательно покажитесь.
– Попробую, – Вера слабо кивнула и закрыла за собой дверь.
18
Шахерезада,
Ублажай не сказками,
Шербетом сладким.
Позанимавшись еще немного (появление Веры выбило из рабочего настроя), Ольга переоделась и отправилась на кухню, чтобы приготовить завтрак. Благодаря продуманным с вечера действиям, приготовить на двадцать пять человек было не сложно, хотя и пришлось поторапливаться: с сегодняшнего дня первыми завтракали золушки, к тому же вчера вечером, после всех событий, Маслова принесла список персональных меню на завтрак. Желающих особого внимания, к счастью поваров, было всего три человека.
– Не все такие дорогуши, как наша Танюша, – прокомментировала имена Лера-Валерия, – ты посмотри, два дня знакомы, а уже спелись…Прям, как мы.