Вдоволь натешившись этой игрой, девушки стали готовиться к сабантую. Кто-то приготовил имениннице скромный сувенир, а появление Ники с двумя полуторалитровыми бутылками пива и несколькими пачками соленых сухариков к нему придало особую остроту «тайному собранию»: второй пункт в контракте запрещал «распитие спиртного в стенах Дома» и даже грозил увольнением нарушившему дисциплину. Тем не менее, все поверили, что Ника привезла «нашу прелесть» с собой и держала её, не решаясь рассказать подругам о контрабанде.
– Слушайте, а если кто-нибудь потом увидит эти бутылки? – Олеся сразу подумала о последствиях.
– А мы их Масловой под дверь подкинем – пусть выкручивается, стерва, – Лера предложила выход.
– Чёрт с ними, бутылками, – Арина никак не решалась пригубить пенку, – отнесём потом в контейнер – и всё. Нас завтра запах выдаст.
– Напугала! – Ника деловито расставляла тарелки с сухариками на выдвинутой в центр комнаты тумбочке. – Три литра на десятерых – тьфу! На худой конец завтра пусть Леська с Леркой приготовят омлет с чесноком – все будем пахнуть: и мы, и золушки.
– И весь дом, – добавила Светлана.
Заседанием взялась руководить Ника, она предложила пустить по кругу право на тост. Собравшимся хватило нескольких минут, чтобы с помощью Леры так поднять себе настроение, что хохот поднимался от любой, самой плоской шутки. Не говоря уже о том, что запрещённое контрактом спиртное помогло раскачать чувство юмора самых несмешливых девушек, Ники и Арины. Спустя два поздравления от Наташи и Кати сама именинница, быстро захмелев, попросила дать ей слово:
– Я хочу сказать, что очень-очень вам благодарна, я совсем не ожидала, что всё будет вот так… – девушки разразились хохотом, вспомнив о «секрете», и с трудом успокоились, видя растерянность Ксюши. – Я, конечно, мечтала встретить этот день дома, со своей семьей…
– Зачем тебе семья? – не выдержала Лера. – Мы – даже лучше!
– Ну, я хотела сказать, что мечтала отпраздновать вместе с мамой…– пролепетала Ксюша: она никак не могла привыкнуть к прямолинейности своих новых подруг, – а моя мама говорила…
– Опять двадцать пять! Какая мама? Какие родственники? Забудь, дорогая, о своей семье на время: мы с тобой! – Арина покровительственно положила Ксюше руку на плечо.
– Дайте ребенку сказать! – не выдержала Олеся. – Говори, Ксюша, а вы все молчите!
Смешки затихли, девушки попытались изобразить на своих лицах понимание всей серьезности ситуации, и Ксюша, вдохновленная паузой, открыла рот:
– Но вы, конечно, не моя семья, я это понимаю…
Первой не выдержала Маша, она прыснула и уткнулась лицом в спину Ники, желая скрыть очередной приступ, а Лера сорвалась с места и убежала в ванную, чтобы не расхохотаться громко по привычке. Этого с лихвой хватило, чтобы остальные, кроме растерянной Ксюши, разразились хохотом. Прошло минут пять, пока девушки не успокоились. Лера вернулась на своё место, шумно вдыхая воздух, с целью успокоиться.
– Короче, я буду твоей мамой на сегодня и, если захочешь, навсегда, – Арина опять потрепала Ксюшу по плечу. – Говори, дочь моя…
– Тогда и отец нужен! – поддержала идею Лера, – кто будет отцом?
– Давайте я! – Светлана вскинула руку.
– Вот! – Лера обратилась к Ксюше, – видишь, сколько у тебя родственников, а ты говоришь, что одна… Кто там ещё у тебя дома остался?
– Бабушка и дедушка, – пролепетала бедная Ксюша, не зная, то ли над ней издеваются, то ли как-то наоборот.
После взрыва смеха, Лера подняла руку в знак своей светлой мысли:
– Товарищи, быстро, определяйтесь, кто тут бабушка и дедушка? А то наше пиво скоро закипит…
– У меня вино есть! – вдруг радостно сказала Ксюша и наблюдая ту же реакцию на свою слова, добавила тихо, – … мама положила…
– Я тебя умоляю, не говори больше ничего про родителей! – Наташа услышала последнюю фразу и простонала. – У меня уже рот болит смеяться…
– Смотри, не порви, а то долго потом будешь Вере объяснять, что случилось, – Лера пальцем ткнула в красную Наташу.
– Кто тут у нас самый «старый»? – Ника вздыхала, – кому больше двадцати?
– Я, – отозвалась Светлана, – но я не буду. Надо выбирать самых мудрых.