Ольга показала пальцем в сторону Виктора.
– Витёк, а где п-последняя нарезка? – нарочно громко спросил Макс. Ответа не последовало, – д-да спит он уже.
Компьютер загрузился, на рабочем столе возникла картинка из известной компьютерной игры.
– Вот тебе и мой ответ, – Ольга кивнула на монитор, – вы, мужчины, мыслите, как бы это сказать, привычно: женщины, машины, оружие и тэ дэ и тэ пэ. Я ещё ни у одного мужчины, считающим себя крутым, не видела на рабочем столе, например, картины природы, котят. Потому что ваша ментальная организация не настроена на детали. С одной стороны, это здорово, иногда я бы хотела иметь мужской взгляд на вещи, потому что он не позволяет отвлекаться на постороннее. А с другой стороны, скучно за вами наблюдать.
– Я вчера сп-пециально п-посмотрел «Чего хотят женщины». Т-там у вас всякий мусор в голове во время секса. П-по-твоему, это обогащает? – Макс включил негромкую музыку, попутно копаясь в электронных папках.
–Я же говорю, способность концентрироваться на одном у мужчины намного выше, чем у женщины. Но только на самом важном для него. А для женщины важно всё: как выглядит еёпартнер, сколько роз в букете, который он ей дарит по стандартным праздникам, и что он сказал до того, как предложить заняться любовью. Это природа. Именно она дала женщине хорошее боковое зрение, подтвердив таким образом умение делать сразу несколько вещей. Женщина лучше распознает ложь, первой догадывается об измене, в то время как партнер ещё только её замышляет.
– К-кошмар. И как с этим ж-жить?
Ольга, наконец, расслабилась и улыбнулась:
– Вот так живём и мучаемся. Хорошо, если ума хватает понять, в чём причина. А если нет, то всю жизнь обвиняем кого угодно, только не себя.
– «Все м-мужики – козлы»…
– Именно. Как и «Все бабы – дуры». Никто не хочет принять природу такой, какова она есть. Обвинять проще.
– Н-ну, т-ты тоже меня обвиняла…
– Слава богу, я поняла, почему это делала. Больше не буду, обещаю. Понимаешь, у меня было такое чувство, словно в моей жизни должно что-то случиться, это меня подгоняло… Я приехала в Москву, думала, что всё будет так, как я планировала. А сама оказалась заложницей наиглупейшей ситуации. Как я в этом автобусе оказалась? И, самое главное, почему я согласилась на эту авантюру?
– А т-тут я, непутевый.
– Ну да. Так получилось, что я сама себе дала установку. Не без помощи проекта, конечно. Помнишь, когда ты хотел мне помочь сбежать? На тот момент я чувствовала себя в западне, а ты… ну, совершил как бы подвиг, что ли. Вот я и восприняла тебя как надежного друга. Будь на моём месте мужчина, он ни о чём подобном даже и не подумал бы или не стал бы развивать эту мысль дальше. Обстановка – непривычная, окружение – тоже, а значит, начинается новая жизнь, новые чувства, новый парень и так далее. Если всё вокруг супер, ожидание совершенства будет распространяться и на остальное. Я просто запуталась, выпала из реальности с этими золушками, заданиями…
– Понятно. Спасибо за откровенность, – Макс был поражён хладнокровным признанием того, что он понравился, и одновременным завуалированным обещанием не обращать больше на него внимания. – П-первый раз в жизни слышу, ч-чтобы кто-то в-вот так в-взял и признался… Хотя т-тяжело уследить за в-вашей логикой.
Ольга грустно усмехнулась:
– Привычка самоанализа после психологических тренингов. Знаю, что звучит бредово, но так устроен наш мозг: комната, заваленная эмоциями, и задвинутой в угол логикой. Живём как чувствуем, на грани переживаний и интуиции.
– Т-тяжко. Я б-бы с ума сошёл.
– Это было в моём случае. Но у женщины эмоции выражаются в странных поступках, а у мужчин – в нежелании признать свою вину. Подумаешь, погулял с одной, потом с другой. Вы думаете, что это логично: нельзя привыкать к одной «бабе», иначе она тебя потом так захомутает…
– А разве н-нет?
– На мой взгляд, все правы в этой проблеме взаимоотношений двух полов, потому что живут по стереотипу, который стал почти архетипом. Да я уже говорила. Не все хотят идти по собственному пути, потому что, в сущности, мало кто представляет, что ему нужно конкретно.
Макс слушал и удивлялся себе: сидит спокойно и говорит о вещах, которые до сих пор не обсуждал ни с одной девушкой. И ему это нравится, чёрт побери! Они сидят так близко, что его левая нога касается Ольгиной правой, но девушка не краснеет, и не пытается отодвинуться просто потому, что не замечает этого. Где-то в глубине даже стало жалко, что она успела «покопаться в себе» и отказалась от… игры? Макс не смог дать определения этому состоянию. Ну да, он же на психологические тренинги не ходил… Но слушать было интересно, пусть даже не был согласен с некоторыми вещами, в которые верила его собеседница. А фоновая музыка с плейлиста, который включил Макс на компьютере, оттеняла их разговор, как беседу брата и сестры. И он спросил, не желая переводить разговор на более легкомысленную тему: