– Что? – пассажирка словно очнулась, – ещё раз?.. А что вы хотели узнать?
– Имя, что ли, – водитель криво улыбнулся, – так, для интереса.
– Цифру говорите, – девушка терпеливо полезла за книжкой, – только я просто первую букву скажу… А вообще, не берите в голову. Я же пошутила.
– Двадцать четыре.
– …Так… первое слово «серый». Значит, буква «С».
– Надо же! – водитель воскликнул каким-то своим мыслям.
– Мы ещё долго будем ехать? – девушка даже не поинтересовалась причиной возгласа водителя, вытащила из сумочки цветной проспект, пробежала его глазами, беззвучно шевеля губами и кивая головой в такт мыслей.
– Подъезжаем, во-о-он ваш телецентр.
Таксист достал из багажника сумки, отсчитал сдачу, рассеянно улыбнулся девушке, пожелал удачи и сел за руль. Когда Приезжая была уже далеко, и мотор мог заглушить слова от прохожих, таксист разжал стиснутые зубы:
– Щас я домой приеду, и мы посмотрим, кому из нас кажется… Коза! Ведь чувствовал же, а «эта» всё: «Тебе кажется, тебе кажется…» Ну, Серега, держись, к бабке не ходи!
Такси рвануло с места, оставив на асфальте две черные отметины.
5
Плющ через стену
Учит меня побеждать:
Терпение – Бог.
Она никогда здесь не была, и поэтому несколько улегшаяся паника после знакомства с московским метро воскресла: пространство перед телецентром наводнил хаос бесформенных людских толп вперемешку с огромным количеством машин. Одно успокаивало – была, в основном, одна молодежь, а значит, здесь действительно проходили кастинги на телепроекты.
Кое-где Она увидела операторов с камерами и рядом, очевидно, корреспондентов. Собравшись с духом, Приезжая нырнула в это море, непрерывно гудящее, бормочущее, поющее и иногда выкрикивающее неразбираемые фразы. Она пыталась прислушаться к разговорам. Говорили про разные телевизионные программы, звучали имена знаменитостей – и всё было не о том, что было нужно Ей.
Наконец, девушка увидела «островок», где звучала музыка. Двое парней танцевали брейк-данс под аккомпанемент длинного пузатого магнитофона, а вокруг собралась, судя по выкрикам, толпа единомышленников. Никто из зрителей не гудел скептично, все поддерживали танцоров.
– Привет! Скажите, здесь собираются на кастинг «Танцуй, пока танцуется»? – Она обратилась к стоящей рядом девушке.
– Привет. Да, уже начали регистрировать. Вон, тётка стоит, номера раздает. А начало будет только через часа два: ещё не все из жюри приехали, – собеседница мельком бросила взгляд на спрашивающую и дальше отвечала, уже не поворачивая головы.
– Вы не знаете, Салма Пухова тоже будет в жюри?
– Вроде, как да. Хотя, на самом деле, никто ничего не знает, – собеседница стала продвигаться ближе к танцующим.
Приезжая осмотрелась, увидела женщину, раздающую номера, и направилась к ней.
– Руку давай, номер напишу, – женщина рисовала маркером цифры на запястье рядом стоящего парня.
– Скажите, вы не знаете, Салма Пухова будет в жюри? – девушка решилась спросить, пока тётка рисовала на её руке цифры.
– Не знаю, через полтора часа начнется кастинг, спроси у тех, кто пойдет первым. Следующий!
– А где будет проходить кастинг?
– Девушка, не отвлекайте! Ну вот, сбилась с номером. У вас какой был?
– Сейчас…– Она засучила снова рукав, – триста сорок пять.
– Так, триста сорок шесть…– пробормотала тетка, рисуя на следующей протянутой руке номер. – Собирайтесь здесь, возле пропускного пункта.
– Спасибо.
Ждать в бездействии целых девяносто минут – это было выше Её сил. Сейчас, находясь в лихорадочном возбуждении, Она согласилась бы даже подметать всю территорию перед заветной дверью в здание. Приезжая вдруг вспомнила, что совершенно ничего сегодня не ела, да и плотностью вчерашней еды можно было не хвастаться. Вовсе не из-за экономии, но исключительно от волнения, в горло лез только чай и какая-то мелочь наподобие яблок.
Она пошла к Останкинскому пруду с твёрдым намерением уничтожить сдобную булку, начинённую повидлом, но целиком скормила её уморительным уткам, приплывшим на подачку даже с другого берега. Итак, булка была уничтожена птицами, а время – убито лишь наполовину. Посидев ещё немного на скамейке в окружении наглых голубей и воробьев, девушка выгребла все крошки, а птицы продолжали её преследовать. Так Она чуть было не решилась отдать и пирожки, купленные прозапас.