— Так что там с книжкой, где ты ее видела!?
— Точно не помню, но это было недавно, так что если она тебе нужна, могу попытаться найти.
— Бри, пожалуйста, очень выручишь.
— Хорошо, чего только не сделаешь ради счастливой улыбки подруги. И, если говорить о странствиях, Ло, ты решила, какую будешь развивать специализацию!?
— Еще нет. Я же уже тебе говорила, что просто тыкну наугад список, когда буду заканчивать университет.
Подруга хмыкнула, намекая, что подобное решение при моем общем уровне удачливости чревато, я мысленно согласилась, но вслух снова перевела тему на безопасное. Ну, или относительно безопасное:
— Бри, так ты решилась завести ребенка!?
Подруга сверкнула глазами, и я уже было приготовилась закапываться из-за нетактичного вопроса, как вдруг она улыбнулась и я поняла страшное:
— Неужели… уже!? А Раен… он в курсе!?
Подруга покачала головой и принялась колоться:
— Нет, конечно же, срок пока небольшой, и я планирую, перед тем, как меня запрут дома на год, отправиться в еще одно небольшое путешествие.
— Сумасшедшая, — я покачала головой, затем продолжила любопытствовать:
— А к оракулам ходила, знаешь, кто будет!?
— Не ходила, они же болтуны невероятные, Раен, бы узнал все через десять минут.
— И то верно, но когда сходишь, расскажешь мне, хорошо!? И как назовете тоже, а еще я хочу быть крестной!
Дальше мы весело обсуждали жизнь будущее феечки или фея, потом мне принесли ужин, которые мы вместе съели, еще немножко посидели и фея пошла домой, пообещав обязательно навестить меня на следующий день.
В общем-то, очередная неделя, проведенная в участке, была даже не плохой, если забыть, про репетитора, необходимость звать стражу, чтобы сходить в туалет, и тот факт, что Батори, реально, подала на меня в суд. И кто только догадалась позаимствовать у людей такие прикольные вещи как суд и юриспруденция!? Знала бы, прибила бы мерзавку или мерзавца.
Нет, плюс, конечно, был и в этом, все-таки главный судья у нас князь, а он дела, в которых я участвую, старается проводить как можно быстрее, а со мной контактировать как можно меньше, ну боится наш главный силы моих прекрасных чувств к своей персоне, как-то боком они ему обычно выходят. И ведь не ответить же никак бедному, в смысле, я же несовершеннолетняя, плюс рожденная и из старейшего рода. Короче, в глазах общественности все еще ребенок. А значит, могу преследовать князя сколько душе угодно. До двадцати пяти лет, после этого это уже перестанет быть детским хобби и превратиться в сексуальное домогательство. Странные законы, да!?
И вот вроде я даже последние два года ничего, особенно запоминающегося, не творила, а князь все равно при виде меня предпочитает телепортироваться на другую сторону дороги. Может, он просто репетирует свое поведение после моего совершеннолетия!? В смысле, планирует играть со мной в догонялки, я же с крыльями буду с той же скоростью перемещаться! Так интересно думать, о чем размышляет князь, когда от меня улепетывает.
Впрочем, сегодня, князю придется меня выслушать… Хым, а Батори не такая уж и бяка, благодаря ее стараниям, я скоро увижу красавчика-князя, и, если повезет, пойму, что не люблю Гаррета. А ведь неплохой же день сегодня, да!?
Почему тогда настроение, на отметке чуть-чуть выше плинтуса!?
Наверное, будь рядом чудо, Лафик или даже Бри они бы стали гнать, что все дело в моей любви к Гаррету, но мне самой, кажется, что это тут совершенно не причем. И я просто нервничаю из-за того, что скоро бал, на котором придется контактировать со скопищем нелюбимых мной снобов, а после него и вовсе, нужно выйти на учебу, да и просто, надоело мне сидеть взаперти… Короче, это все обычная меланхолия и ничего больше.
Суд из-за вскоре предстоящего бала проходил во дворце, его, кстати, могли видеть самые ранние гости. Это было весело. Главный зал, князь, как всегда прекрасный, в короне, немного нервничающий из-за активно махающей (и чуть ли не шлющей воздушные поцелуи) ему меня, две трибунки, за одной Батори, за другой я, в платье, при макияже, все-таки, мне еще после суда на балу танцевать. Ну и зрители естественно, я про стражу, успевших прибыть, гостей и просто скучающих придворных.
Как фея с опытом в плане судебных заседаний, я старательно улыбалась окружающим и пыталась всем видом просигнализировать, что сажать такую няшку просто грешно. Судя по кислым ответным мордам, улыбка со своей функцией справлялась слабо, но сдаваться я не собиралась, не плохо контрастируя с кислой физиономией заявительницы.
— Итак, обвинитель, в чем вина подозреваемой!? — устало спросил князь, переводя взгляд с улыбающейся меня к показушно (а как иначе!?) плачущей феечке.