Не пошутил, это я вниз к празднующим воссоединение спустилась, а к нам в дверь вошел посыльный и притащил голубые розы. От князя.
И вся родня это заметила, короче пришлось колоться. И вот же сволочи бесчувственные, даже бабушка сочувствовала в виду грозящей мне церемонии только князю:
— Хороший был мужик, зря!
И ладно ба, но ее поддержали и тети:
— Да сглупил, просто.
— Ну, или ляпнул, не подумав.
Решила разозлиться:
— Эй, пьющие родственники, вам, в обще-то, по правилам нужно не за него, а за меня переживать.
— Да что с тобой может случиться!? — хором удивилась родня.
Все, я обиделась, махнула на родственничков рукой и пошла туда, где меня поддержат. К Бри. Только время не рассчитала, хотя как его можно было в таких обстоятельствах рассчитать!? Раен узнал, про ребенка, а фея, как раз, собиралась для нового странствия. В общем, скандал вышел настолько нешуточным, что моя спина в нем даже поучаствовала, огребя книгой, веником и тарелкой. После последнего, я поняла, что здоровье важнее и свалила к Марьянке в Чудленд переждать временную всеобщую неадекватность среди психов. Да, не очень умное решение, но я, вообще, по жизни, не сказать, чтобы очень умная… да и спать очень хотелось, короче просто телепортировалась, понадеявшись на лучшее. Зря. А теперь чуть подробнее, насчет чуда и Олафа я угадала, и пусть друзья просто целовались, решила влюбленным не мешать и тактично удалилась через дверь, надеюсь, не сильно хлопнув последней перед этим.
Поскольку оставаться одной не хотелось, решила навестить короля Чудостраны. Ладно, если быть честной, мне не столько не хотелось остаться одной в Ромсе, сколько я мечтала оказаться хотя бы ненадолго в очень родных и надежных объятиях.
Поэтому не было ничего странного в том, что до покоев Гаррета я практически летела, а оказавшись у них, не стала слушать крики стражи, а тут же открыла дверь, увидела Гарра, подбежала к нему и обняла. Меня обняли в ответ, и я снова словно перенеслась в мир, где нет ничего страшного, а счастье бывает только абсолютным, зажмурившись, простояла так несколько секунд или минут, пока не поняла, что могу жить дальше, и не отпустила 'мужа'.
А там меня снова ждали неприятности, сначала заметила накрытый на двоих столик, без сердечка из свечей (это уже как-то отстраненно зафиксировало сознание), затем красивую темноволосую и темноглазую молодую девушку, вышедшую из соседней комнаты. Одетую, что странно, но зная характер Гаррета легко поправимо.
— Молодец, вкус улучшился, — все, что успела сказать, прежде чем перенеслась в свою комнату, напоследок, услышала свое имя, но не смогла заставить себя вернуться и увидеть все еще раз. Ну, его на фиг, на этот раз даже не плакала, в сущности, ничего удивительного и необычного в увиденном не было, я не однократно видела Гарра с какой-нибудь девицей, да и сама всего неделю назад намекала на возможность заведения фавориток при живой жене, шутила, конечно… но Гаррет — это Гаррет. Что взять с бабника!?
Значит, надо просто постараться вычеркнуть короля Трямляндии из головы и подготовиться морально к тому, что мечты иногда исполняются, я про брак с князем. Эх, сказать проще, чем сделать, но попробовать нужно обязательно. Да и я же фея, везучее, долгоживущее, злопамятное и крайне упорное существо, должна справиться!
ЧАСТЬ 5
— Я подарю тебе звезды, — сказал мальчик и стукнул девочку тазиком по голове.
Прошла неделя. Я находилась в каком-то легком трансе. Не плакала, не жаловалась на судьбу, даже не строила планы побега. Просто расклеилась и все. И виновата в этом была хрустальная туфелька!
Когда, вернувшись от Гарра, сидела в своей комнате и пыталась найти весомые плюсы союза с князем, ко мне зашла стража и потребовала обувку. Ту самую лишнюю никому ненужную туфлю. И я нашла, отдала, разумеется. А когда отдавала, увидела еле заметный скол, вспомнила наше общение с Гарретом и поняла, туфелька не лишняя, та самая. И вот тогда меня как торкнуло. Я уже не могла думать ни о чем важном, нужном, правильном. Не могла строить планы, не могла нормально отстраненно размышлять, выискивая во всем мифические плюсы. Честно говоря, кажется, в тот момент я ничего не могла. Жила и не жила одновременно.
Нет, конечно же, я ела, спала, разговаривала, даже, по-моему, со стороны никто не замечал, что со мной что-то не так. а мне… мне не то, чтобы жить не хотелось, у меня просто не получалось вернуться в реальность. Мне все казалось, что я муха, запертая между оконными стеклами. Кажется, вот она жизнь, рядышком, взмахни крылом, но нет, ты упираешься в стекло и понимаешь, что-то изменилось, и ты не можешь, как прежде, беззаботно парить среди цветов.