— Достаточно. Спасибо, вам дорогая тетушка за столь подробный рассказ.
— Все ради тебя, мой дорогой.
Губы буквально слипались от приторности леди Гретхен. Но важным было не это. Я вдруг отчетливо вспомнила свое спасение. Все разрозненные кусочки в стали в ряд и перед моим мысленным взором выросла лесная поляна, рядом с оврагом. Раннее утро. Никакой это был не вечер. Просто очень ранее утро, вот и было темно. Нора нервничает. Она ждет какого-то посланника. А вместо него появляются рыцари. Они усыпляют охрану. А баронесса остается стоять. И вот из-за деревьев выходит тетя принца тоже в белом с белой лентой в волосах. Они говорят, как давние знакомые, но по маньячке заметно, что она испугана:
— К чему вы одели белый!?
— Нора, дорогая, ты же учила значения цветов. Не разочаровывай меня.
— Вы так в себе уверены!? Почему вам кажется, что за меня никто не будет мстить?
— Не кажется, но дорогая, почему должны мстить именно мне!? Да, и кто еще догадается, что ты убила себя не сама!?
— Не посмеете!
— Хорошо, хочешь, тебя убьет один из этих милых рыцарей в светлых доспехах. Дорогая, кто тебе больше нравится!? Голубоглазый, с серыми глазами, с темными?
Нора засмеялась:
— Зачем!? Вам же это невыгодно!
— Дорогая, ты неправильно оцениваешь мою выгоду. Сейчас мне невыгодно, чтобы ты бегала по дворцу, изображая пугало. А еще мне не выгодно, то, что в твоей очаровательной голове слишком много важных сведений. Да и может, мне просто жаль бедняжку Лору!?
— Лору!? Вам!? Не верю! Моя голова, чужие, а их не боитесь? — Нора показала длинным пальчиком на рыцарей.
— Теней!? Нет.
— Это тени!? Те самые? — глаза маньячки (хотя кто тут еще маньячка, можно поспорить) расширились, и она стала со страхом и удивлением всматриваться в лица рыцарей.
— Да, дорогая. Так хочешь умереть от их рук? — а тетя принца все продолжала изображать светскую львицу, подпуская в голос лишь отмеренные доли любопытства.
— Издеваетесь!? Развоплощением карают за куда большие грехи, чем убийство и запугивание нескольких дур, потрудитесь уже сами и побыстрее, а то опоздаете и вам придется объясняться с королем почему вы меня убили.
— Не опоздаю, дорогая, не волнуйся, — и тетя Гарра подхватила арбалет и выстрелила в грудь Норы, та упала, нелепо подломив ноги и раскрыв рот. Все это время на лицах рыцарей в белых доспехах царила отстраненное пустое выражение. Казалось, им было абсолютно безразлично все происходящее. Они даже не повернулись, когда леди Гретхен решила скатить окровавленное тело баронессы в овраг.
А мне… в общем, с этого момента воспоминания обрываются, кажется, на меня то ли так замедленно подействовал яд, то ли все произошедшее оказало слишком сильное влияние. Но дальше смотреть на тетю Гарра я уже не могла. Да и сейчас не могу и не хочу!
И только одна мысль, упорный червь сомнений, точит мое сознание. Почему я решила, что убила Нору!? Как эта идея (а я ее помню) оказалась в моей голове!? Из-за того, что не помешала!? Глупость, знаю точно, что не могла. Или же… сон? Все из-за сна!? Просто из-за совпадения, из-за того, что баронесса умерла так, как умерла я!? Бред, какой же это бред… но может быть, и виновата… И даже почему-то не выходит сказать, что не жалею. Вроде полагается радоваться, мой враг убит чужими руками. Разве не 'прелесть'!? Не прелесть. Убийство вышло какое-то гнусное, беззащитной, попавшей в ловушку… первая неигрушечная смерть на моем пути.
Отчего так тошно!?
И что я тут делаю!?
Встала, со стула, где сидела, вспоминая смерть баронессы, и выскользнула за дверь. Пойду лучше к Марьянке, не хочу сейчас никого видеть кроме нее. Даже Гаррета. Потому что сейчас он словно связан с ней. С этой пугающей отвратительной женщиной.
Шла, а по щекам бежали слезы. И кого оплакиваю!? Что со мной!? Почему не могу быть равнодушной!? Дедушка умер, не плакала, а тут, из-за человека, пытавшегося меня убить!? Нет! Хватит, не буду. Не имею право. Не должна. Не буду! И почему не останавливаюсь!?
Заскочила в первую попавшуюся комнату и съехала по стене вниз, обняв ноги. Сейчас очень хотелось домой. К бабушке. Еще можно было бы к Гарру. Но только к нему. Если бы, кроме него, больше никого не было рядом, я бы обняла его, а он бы все объяснил… или не объяснил, хотя бы выслушал… выбраться бы. Забрать его, Марьянку, даже Лафика и убраться из этого проклятого места. Пусть бы правила Гретхен, раз ей так нравится. Зачем нам это!? Я не смогу, никогда не смогу хладнокровно убить живое существо. Могу угрожать, пакостить, издеваться, побить, в конце концов… но застрелить, столкнуть тело в яму!? Нет. Не доросла, не дорасту, сил не хватит. Может, обороняясь, защищая себя, случайно… не знаю… и не хочу знать! Правда, не хочу.