Мефистофель. Ты что проверяла его?
Гретхен. Нет.
Мефистофель. Так зачем же говорить непроверенные факты. Хорошо, не хочешь груди увеличивать, давай, тогда губы увеличим – это очень сексуально выглядит и он сразу заметит такую чудесную пташку, и возжелает, что бы она запечатлела на нем сладкий
поцелуй. Насколько я равнодушен к всяким прелестям, но полные трепетные губы вызывают во мне сладкую истому. Можем сделать бантиком, можем на пол лица или утонченные губки нежной мечтательной натуры. Любой каприз за ваши деньги.
Гретхен. Не думала, что ты такой искусный и понимающий мастер.
Мефистофель. Кто-кто, но я должен быть в курсе новейший веяний моды, иначе я потеряю власть над массами. Ничто человеческое мне не чуждо. Так что, приступаем к преображению личности, я с тебя такую кралю сделаю – таких мир не видел.
Гретхен. Достаточно мне того, что бог дал, а изюминка женщины в том заключается, что бы она использовала то, чем наделена. Так что спасибо за старания.
Мефистофель. Пока что мои старания не увенчались успехом, но хоть с нижней частью твоей давай поработаю. Должен заметить, что эта часть особенно пользуется успехом у страстных мужчин, поэтому над этой частью женского тела необходимо работать особенно тщательно, что бы вызывать у противоположного пола дикую необузданную страсть. Тогда можно с уверенностью сказать, что мужчина основательно попал в тщательно расставленные сети, что нам и следовало доказать. А ну-ка повернись-ка ко мне задом. Ох, у меня такая идея. Давай сделаем теперь такую эксклюзивную попочку, что Фауст в обморок упадет при виде ее.
Гретхен. Оставь, свои старания. Это не тот случай, когда надо задницей крутить. Тут надо интеллектом брать, в мозги ему надо змеей заползти.
Мефистофель. Я хотел как лучше.
Гретхен. А получится как всегда. Уж лучше не мешайся сюда со своими идеями.
Мефистофель. Еще б хотел тебе наряд твой улучшить от самых модных мастеров. Сейчас организуем мы демонстрацию мод, стоит мне только в ладошки хлопнуть, как они тут же будут, ведь все эти производства – дело моих рук и фантазии. Поверь мне, ничто не преподносит женщину в выгодном для нее свете, как удачно подобранный наряд. По наряду ведь встречают…
Гретхен. А провожают по уму. Не надо стараться, я буду рассчитывать только на себя.
Мефистофель. Мне так не хочется, что бы эта попытка закончилась неудачей.
Гретхен. Постараюсь взять эту крепость в этот раз, а не получится, то пойду в монастырь.
Я не привыкла отступать, чем упорней сопротивление, тем слаще победа. Пошла.
Мефистофель. Ни пуха, ни пера.
Гретхен. К черту.
Мефистофель. Речь обо мне. Понятно без объяснений, ибо никакое доброе дело на Земле не совершается без моего участия. Вот только Фауста я прохлопал. Не придал большого значения тому обстоятельству, что он держался отдельно от других. Не придавался играм
со своими однолетками, не опустошал птичьих гнезд, не залазил в чужие сады за вишнями
и яблоками, а сидел всегда с книгой на лавочке, или за столом, и читал, читал, читал. Дочитался. Вот уж истину говорят. В тихом омуте, черти водятся. Упаси, боже, от такого тихони. Да помоги, боже, Гретхен в ее начинании. Я уж тут безсилен.
(Снова хижина Фауста, он занят своими расчетами, стук в двери.)
Фауст. Кто там?
Гретхен. Это я. Я не могу идти, у меня жар, видно, началась гангрена.
Фауст. Но чем я могу помочь? Я не доктор.
Гретхен. Пусти, согреется, и попарить ногу. Ведь у тебя есть и вода, и огонь.
Фауст. Это не поможет.
Гретхен. Но, если ничего не делать, то я точно пропаду. Зачем тебе иметь на своей совести загубленную душу?
Фауст. Моей вины в том нет.
Гретхен. А не оказания помощи больному. Как это называется? Ты клятву Гиппократа помнишь?
Фауст. Что за настырная женщина! Она меня сегодня с ума сведет.
(Он открывает двери, и Гретхен буквально вползает в хижину.)
Гретхен. Спасибо.
Фауст. Я сейчас поставлю воду.
(Гретхен вначале лежит, а потом на нее нападает припадок безумства.)
Гретхен. Генрих! Генрих! Что я вижу? Ты уходишь от меня. Почему? Ты разлюбил меня? Скажи хоть слово не молчи. Генрих, почему ты так жесток? Только вчера ты ласкал меня, говорил нежные слова, клялся в вечной любви, а сегодня… Нет, я не выдержу это… Жизнь без тебя мне невозможна. Лучше убей сразу, что бы я всю жизнь не мучилась. Генрих, я прошу тебя. Вот нож , проткни сердце, которое тебя так страстно любит. Генрих, ты не можешь или не хочешь. Тебе доставляет наслаждение видеть, как я мучаюсь. Какая боль, какая боль. Если б ты знал… Если б ты знал… я сама сейчас прикончу эту боль. Вот сталь в моих руках…