Фрэнк рассказал ему и последний анекдот о покупке квартиры.
Некий джентльмен приезжает во Флориду с намерением присмотреть себе жилье. Припарковывает машину на ближайшей площадке и отправляется на поиски конторы по заключению арендных сделок. Навстречу ему идет какая-то дама, он к ней: «Вы не могли бы мне сказать, где тут у вас контора? Я хотел бы осмотреть одну из квартир». — «А зачем вам контора? — говорит дама. — Я живу здесь, вы можете осмотреть мою квартиру». Джентльмен благодарит и следует за ней в ее апартаменты. «Не хотите ли выпить?» — предлагает дама. «Благодарю вас, с удовольствием». Дама приносит выпивку, они усаживаются в гостиной и пьют. «Немножко секса?» — предлагает хозяйка. «Я бы не отказался, благодарю вас». — «Секс эксцентричный», — предупреждает она. «Прекрасно, благодарю вас». — «Расстегните ширинку». Он расстегивает. «Положите ваш член на мою левую ладонь». Выполняет и это приказание. Дама начинает сильно шлепать правой рукой по беззащитному «предмету» на ее левой ладони — шлеп… шлеп… шлеп… и с каждым шлепком приговаривает: «Больше… никогда… не паркуйте… вашу… машину… на моей… площадке!»
Мэтью надеялся, что не совершил подобного опасного шага.
Он отворил дверь в небольшую приемную, где стояли письменный стол и стул, но не было ни души. Час дня — Мэтью решил, что служащий ушел на ленч.
— Я здесь! — послышался чей-то голос.
Мэтью понял это как приглашение войти и оказался в гораздо большей комнате, где стоял и письменный стол побольше. Привлекательная брюнетка сидела за столом. Мэтью предположил, что ей либо сильно за тридцать, либо слегка за сорок. Милая улыбка, карие глаза изучали его через очки в черепаховой оправе. На стене за спиной у женщины висел арендный реестр-диаграмма, размеченная по сезонам отрезками разноцветной клейкой ленты.
— Чем могу вам помочь? — спросила женщина.
— Мое имя Мэтью Хоуп, — представился он.
— Энн Лангнер, — в свою очередь назвала себя она. — Садитесь, пожалуйста.
— Спасибо. — Мэтью уселся на стул у стола. — Мисс Лангнер, не знаю, помните ли вы… шестого июня, то есть уже две недели назад, в пятницу… некий Отто Самалсон…
— Да-да, — живо откликнулась она.
— Вы его помните?
— Конечно. Как же забыть, о нем столько говорили и писали. Телевидение и газеты. Да, конечно, помню. Он расспрашивал о красивой молодой женщине, я сейчас не могу припомнить ее имя.
— Я уверен, что он называл несколько имен.
— Верно, теперь, когда вы об этом сказали, я вспомнила, что так и было. Я, к сожалению, не опознала девушку на фотографии, которую он мне показывал. В нашем комплексе она не является ни владелицей квартиры, ни съемщицей.
— А вы бы узнали ее?
— О да.
— Даже если бы она жила у кого-то?
— Что вы имеете в виду?
— Не владелица и не арендатор, но проживает у кого-то, кто является либо тем, либо другим.
— Ах, вот что… право, не знаю. У нас шестьдесят квартир, двадцать четыре еще не проданы, остальные находятся в частном владении или сданы в аренду. Было бы трудно…
— Сколько квартир занимают собственники?
— Девятнадцать.
— Живут круглый год?
— Кто как. Семь человек живут по два-три месяца в год, но предпочитают в остальное время не сдавать квартиры другим жильцам.
— Значит, двенадцать владельцев живут постоянно?
— Да.
— Кто из семи «непостоянных» сейчас здесь?
— Не могу сказать. Дома не на полном обслуживании, и мы не следим за приездом и отъездом тех жильцов, которые не являются арендаторами.
— Сколько же квартир занимают сейчас арендаторы?
— Все, кто нанимают жилье на сезон, уже уехали, они обычно исчезают сразу после Пасхи, самое позднее — в начале мая. Три квартиры сняты на лето, но это необычно. Остальные снимают жилье на год, это люди, которые приехали сюда работать и, пока не осмотрелись и не обзавелись собственным домом, арендуют квартиры у нас.
— Скажите тогда, сколько всего квартир занято на сегодняшний день?
— Двенадцать собственных, три в летнюю аренду, шесть в круглогодичную.
— Выходит, двадцать одна.
Он сообразил, что Отто посетил семнадцать из двадцати одной, но какие именно?
— Прибавьте собственников, которые приезжают и уезжают нерегулярно и вполне могут оказаться здесь.
Еще того не легче, подумал Мэтью.