Золушка:
И оттого, что ты негодник,
он о своей мечте молчит?
Принц:
Именно так.
Золушка:
Послушай, спрячься.
Принц снова отходит в дальний угол галереи.
Золушка:
Тихонько ангелы смеются,
вокруг меня паря; они
кивают в сторону угла
на галерее, где я вижу
наполовину лица тех,
кто там стоит. Вы только гляньте:
эта гигантская корона,
от смеха можно умереть.
Один из лбов морщины морщат.
Теперь смотрите на другой,
который без морщин. Кто он,
кто этот лоб, скажите мне.
Никак не принц; лоб принца? Нет.
Ведь половина головы
быть целой головой не может.
Всего ж смешнее в представленье,
что нужно приглушать свой смех,
так, чтоб его никто не слышал,
в особенности — две сестры,
которые так близки к смеху,
что их затрагивает смех,
они ж его не слышат. Да,
на целый зал сползла дремота.
Как будто кто упаковал
чутьё в картонку. Я сама
от выражения устала.
Хоть ненадолго прислонюсь
к колонне этой, отдохну.
Прислоняется к колонне галереи. Сказка, одетая в фантастические одежды, выходит из–за спины у принца и короля.
Сказка (шёпотом):
Золушка!
Золушка (делает шаг вперёд):
Вот так так! Ты кто?
Сказка:
Я сказка, изо рта которой
всё сказанное здесь звучит,
из чьей руки богатство красок
тебя чарует, бьёт ключом,
в тебе любовь неслышно будит
по мановению руки
и для тебя дары приносит.
Смотри, примерь вот это платье,
ты станешь в нём прекрасней всех,
и принц тебе предложит руку.
Смотри — как эта ткань блестит!
Кораллы, жемчуга, топазы
жаждут себя тебе отдать,
украсить грудь, обнять за шею
и руки красотой увить.
Возьми же их! И платье тоже.
Юбки спадают с её рук на пол.
И не смущайся, если вдруг
узко покажется не впору:
подладится под силуэт
сама ткань платья, и плотней
увьёт твой стан. А эти туфли,
я думаю, к твоей ноге
должны как будто подойти.
Примеришь туфельку?
Поднимает туфельки в воздух.
Золушка:
Я слепну.
Сказка:
Ведь я пришла тебя пугать.
В меня не верят люди; что ж,
на них я не в обиде, право,
покуда с помощью шитья
могу смутить людские чувства.
А туфельки — из серебра,
но легче пуха. Вот, держи,
лови обеими руками.
Бросает их Золушке в руки.
Золушка:
Ах!
Сказка:
И не дразни своих сестёр
прекрасной пышностью — душой
прекрасна будь. Сама природа
такой тебе велела быть.
Золушка:
О, будь спокойна — обещаю.
Сказка:
Ты доброе дитя, и ты
достойна сказки. Встань с колен!
Прошу, коль я тебе мила.
А на колени лучше встань
у ног того, у чьих я ног
сама, и тоже на коленях.
Золушка:
Нет, разреши мне. Благодарность
сама стократ одарена.
Сказка:
В честь твоей матери к тебе
явилась я. Она была
прекрасной женщиной, такой
каких на свете больше нет,
такою добротой она
была украшена, что даже
красивей красоты была
та доброта — таких уж нет.
А если есть, то лишь в тебе
жива. В тебе есть эта сладость,
прелесть покоя, женщинам
божественную красоту
несущая, перед которой
падают ниц мужчины. Ну,
довольно. Свой наряд надень,
не делай шума, во дворец
приди, когда настанет ночь;
а остальное знаешь ты —
мечта давно уже витает.
Пора меняться сценам. Пусть
испуг и удивленье правят.
А сказка подойдёт к концу
и прочь уйдёт к своим истокам.